【中俄对照】【廖丽亚和明卡的故事】俄罗斯经典儿童小说

龙哥

1. ЁЛКА

    В этом году мне исполнилось, ребята, сорок лет. Значит, выходит, что я сорок раз видел новогоднюю ёлку. Это много!
    Ну, первые три года жизни я, наверно, не понимал, что такое ёлка. Наверно, мама выносила меня на ручках. И, наверно, я своими чёрными глазёнками без интереса смотрел на разукрашенное дерево.
    А когда мне, дети, ударило пять лет, то я уже отлично понимал, что такое ёлка.
    И я с нетерпением ожидал этого весёлого праздника. И даже в щёлочку двери подглядывал, как моя мама украшает ёлку.
    А моей сестрёнке Леле было в то время семь лет. И она была исключительно бойкая девочка.
    Она мне однажды сказала:
    — Минька, мама ушла на кухню. Давай пойдём в комнату, где стоит ёлка, и поглядим, что там делается.
    Вот мы с сестрёнкой Лелей вошли в комнату. И видим: очень красивая ёлка. А под ёлкой лежат подарки. А на ёлке разноцветные бусы, флаги, фонарики, золотые орехи, пастилки и крымские яблочки.
    Моя сестрёнка Леля говорит:
    — Не будем глядеть подарки. А вместо того давай лучше съедим по одной пастилке.
    И вот она подходит к ёлке и моментально съедает одну пастилку, висящую на ниточке.
    Я говорю:
    — Леля, если ты съела пастилочку, то я тоже сейчас что-нибудь съем.
    И я подхожу к ёлке и откусываю маленький кусочек яблока.
    Леля говорит:
    — Минька, если ты яблоко откусил, то я сейчас другую пастилку съем и вдобавок возьму себе ещё эту конфетку.
    А Леля была очень такая высокая, длинновязая девочка. И она могла высоко достать.
    Она встала на цыпочки и своим большим ртом стала поедать вторую пастилку.
    А я был удивительно маленького роста. И мне почти что ничего нельзя было достать, кроме одного яблока, которое висело низко.
    Я говорю:
    — Если ты, Лелища, съела вторую пастилку, то я ещё раз откушу это яблоко.
    И я снова беру руками это яблочко и снова его немножко откусываю.
    Леля говорит:
    — Если ты второй раз откусил яблоко, то я не буду больше церемониться и сейчас съем третью пастилку и вдобавок возьму себе на память хлопушку и орех.
    Тогда я чуть не заревел. Потому что она могла до всего дотянуться, а я нет.
    Я ей говорю:
    — А я, Лелища, как поставлю к ёлке стул и как достану себе тоже что-нибудь, кроме яблока.
    И вот я стал своими худенькими ручонками тянуть к ёлке стул. Но стул упал на меня. Я хотел поднять стул. Но он снова упал. И прямо на подарки.
    Леля говорит:
    — Минька, ты, кажется, разбил куклу. Так и есть. Ты отбил у куклы фарфоровую ручку.
    Тут раздались мамины шаги, и мы с Лелей убежали в другую комнату.
    Леля говорит:
    — Вот теперь, Минька, я не ручаюсь, что мама тебя не выдерет.
    Я хотел зареветь, но в этот момент пришли гости. Много детей с их родителями.
    И тогда наша мама зажгла все свечи на ёлке, открыла дверь и сказала:
    — Все входите.
    И все дети вошли в комнату, где стояла ёлка.
    Наша мама говорит:
    — Теперь пусть каждый ребёнок подходит ко мне, и я каждому буду давать игрушку и угощение.
    И вот дети стали подходить к нашей маме. И она каждому дарила игрушку. Потом снимала с ёлки яблоко, пастилку и конфету и тоже дарила ребёнку.
    И все дети были очень рады. Потом мама взяла в руки то яблоко, которое я откусил, и сказала:
    — Леля и Минька, подойдите сюда. Кто из вас двоих откусил это яблоко?
    Леля сказала:
    — Это Минькина работа.
    Я дёрнул Лелю за косичку и сказал:
    — Это меня Лелька научила.
    Мама говорит:
    — Лелю я поставлю в угол носом, а тебе я хотела подарить заводной паровозик. Но теперь этот заводной паровозик я подарю тому мальчику, которому я хотела дать откусанное яблоко.
    И она взяла паровозик и подарила его одному четырёхлетнему мальчику. И тот моментально стал с ним играть.
    И я рассердился на этого мальчика и ударил его по руке игрушкой. И он так отчаянно заревел, что его собственная мама взяла его на ручки и сказала:
    — С этих пор я не буду приходить к вам в гости с моим мальчиком.
    И я сказал:
    — Можете уходить, и тогда паровозик мне останется.
    И та мама удивилась моим словам и сказала:
    — Наверное, ваш мальчик будет разбойник.
    И тогда моя мама взяла меня на ручки и сказала той маме:
    — Не смейте так говорить про моего мальчика. Лучше уходите со своим золотушным ребёнком и никогда к нам больше не приходите.
    И та мама сказала:
    — Я так и сделаю. С вами водиться — что в крапиву садиться.
    И тогда ещё одна, третья мама, сказала:
    — И я тоже уйду. Моя девочка не заслужила того, чтобы ей дарили куклу с обломанной рукой.
    И моя сестрёнка Леля закричала:
    — Можете тоже уходить со своим золотушным ребёнком. И тогда кукла со сломанной ручкой мне останется.
    И тогда я, сидя на маминых руках, закричал:
    — Вообще можете все уходить, и тогда все игрушки нам останутся.
    И тогда все гости стали уходить.
    И наша мама удивилась, что мы остались одни.
    Но вдруг в комнату вошёл наш папа.
    Он сказал:
    — Такое воспитание губит моих детей. Я не хочу, чтобы они дрались, ссорились и выгоняли гостей. Им будет трудно жить на свете, и они умрут в одиночестве.
    И папа подошёл к ёлке и потушил все свечи. Потом сказал:
    — Моментально ложитесь спать. А завтра все игрушки я отдам гостям.
    И вот, ребята, прошло с тех пор тридцать пять лет, и я до сих пор хорошо помню эту ёлку.
    И за все эти тридцать пять лет я, дети, ни разу больше не съел чужого яблока и ни разу не ударил того, кто слабее меня. И теперь доктора говорят, что я поэтому такой сравнительно весёлый и добродушный.



1.新年松树①

小朋友们，今年我整整四十岁了。就是说，新年松树我已经见过四十回了。次数可真多啊！
当然，我生下来的头三年大约还不懂什么是新年松树。那时候，我大约还在妈妈的怀里，转溜着两只乌黑的小眼睛，就是看着打扮得漂漂亮亮的小树也没有一点兴趣。
等到过了五岁，新年松树是怎么回事，我就已经知道得一清二楚了。
我日夜盼望这个快乐的节日。有时候还透过门缝去偷偷看妈妈装扮新年松树哩。
我的姐姐廖丽亚当时七岁，她是个非常活泼的小女孩。
有一次，她对我说：
“明卡，妈妈上厨房去了，咱们到放新年松树的房间去看看那儿怎么样了。”
我和姐姐廖丽亚走进那个房间一看，嘿，里边的新年松树漂亮极啦！松树底下堆着礼物，树上挂着花花绿绿的串珠、小旗、小灯、金黄色的核桃、蜜饯和克里米亚苹果。
姐姐廖丽亚说：
“咱们别看那些礼物，最好还是一人吃一块蜜饯吧。”
她走到新年松树跟前，一口就把挂在线上的一块蜜饯吃下去了。
我说：
“廖丽亚，你吃了一块蜜饯，我也要吃一点。”
我走近松树，啃了一小块苹果。
廖丽亚说：
“明卡，你吃了苹果，我就再吃一块蜜饯，还要拿一颗糖。”
廖丽亚的个儿又瘦又高，很高的地方她都够得着。
她踮起脚尖，张开大嘴吃起了第二块蜜饯。
我的个儿特别矮小，除了挂在下面的一只苹果，我几乎什么也够不着。
我说：
“廖丽亚，你又吃了一块蜜饯，我也要再咬一口苹果。”
我用两只手抓住了苹果，又啃了一小块儿。
廖丽亚说：
“既然你把苹果咬了两次，那我就不客气了，我要吃第三块蜜饯，还要拿一只鞭炮和一颗核桃留作纪念。”
这时候，我差点儿没大哭起来，因为她啥都够得着。
我对她说：
“廖丽夏②，我把椅子搬到新年松树旁边，除了苹果我还要拿点别的。”
我就用两只又瘦又小的手使劲把椅子拖到新年松树跟前。可是椅子砸到了我身上。我想把椅子扶起来，可是它又倒了下去，偏偏就砸在了那些礼物上。
廖丽亚说：
“明卡，你好象把洋娃娃给打碎了。真的。你把洋娃娃的一只胳膊给砸断了。”
正巧这时候，响起了妈妈的脚步声，于是我和廖丽亚赶快逃进别的房间。
廖丽亚说：
“明卡，现在我可不敢保证妈妈不会揍你。”
我真想大哭一场，可是这时候客人来了，许多小朋友也跟着他们的爸爸妈妈一起来了。
我妈妈点亮了新年松树上一支支小蜡烛，打开门说：
“大家都进来吧！”
小朋友们全都涌进了放着新年松树的房间。
我妈说：
“现在小朋友们挨次序到我这儿来，我送给大家一人一个玩具，还有吃的东西。”
小朋友们一个个走到我妈妈跟前。她先给每人一个玩具，再从新年松树上摘下一只苹果、一块蜜饯和—颗糖送给每个人。
孩子们全都高兴极了。后来妈妈摘下我啃过的那只苹果说：
“廖丽亚和明卡，你们过来。你们俩谁咬了这只苹果？”
廖丽亚说：
“这是明卡干的。”
我拽了一下廖丽亚的小辫儿说：
“这是廖丽亚教我干的。”
妈妈说：
“我罚廖丽亚站壁角。至于明卡，我本来想给你—辆自动小火车，可现在要送给别的小朋友，你啃过的那只苹果，本来是应该由他得的。”
她拿起小火车就送给了一个四岁的男孩，那男孩马上就玩起小火车来了。
我特别生这个小朋友的气，就用玩具打他的手，他咧开嘴巴哇哇哭起来。他妈妈把他抱在怀里说：
“今后我再也不带孩子上你们家做客了。”
我说：
“你们走好了，那小火车就归我了。”
那位妈妈对我的话感到很惊奇，她说：
“你们的孩子将来大概是个强盗。”
这时候，我妈把我抱在怀里，对那位妈妈说：
“不许你这样说我的孩子，你还是带着自己的宝贝儿子回家吧，以后别再上我家来。”
那位妈妈说：
“我会这样做的，跟你们来往真是倒了霉。”
这时候又有一位妈妈，第三位妈妈说：
“我也要走了。我的孩子不配得一个断了胳膊的洋娃娃。”
我姐姐廖丽亚大声说：
“您也可以带着您的宝贝孩子回家去，那个断了胳膊的洋娃娃也就归我了。”
我在妈妈怀里也叫了起来：
“你们全都给我回去，玩具就全都归我们了。”
客人们陆续都离开了。
我妈很惊奇，因为就只剩下了我们家几个人。
突然，我爸爸走了进来。
他说：
“这种教育会坑害我们的孩子，我不希望他们打架、争吵，还要赶走客人。他们往后在世界上生活会变得很困难，到老都是孤零零的。”
爸爸走到新年松树跟前，把上面的蜡烛全吹灭了，接下来他说：
“快给我睡觉去。明天我把所有的玩具全部送给客人。”
小朋友们，已经三十五年过去了，但是我至今还清清楚楚地记得这棵新年松树。
三十五年来，孩子们，我一次也没有吃过别人的苹果，一次也没有欺负过比我弱的人。因此现在医生们说，我这个人比较乐观，比较善良。

————
译注
① 新年松树：又名圣诞树。苏联人常在新年前夕将小灯、食物和其他小玩物装饰在小松树上，以示庆祝新年。
② 廖丽夏：廖丽亚的卑称。

龙哥

2. КАЛОШИ И МОРОЖЕНОЕ

    Когда я был маленький, я очень любил мороженое.
    Конечно, я его и сейчас люблю. Но тогда это было что-то особенное — так я любил мороженое.
    И когда, например, ехал по улице мороженщик со своей тележкой, у меня прямо начиналось головокружение: до того мне хотелось покушать то, что продавал мороженщик.
    И моя сестрёнка Леля тоже исключительно любила мороженое.
    И мы с ней мечтали, что вот, когда вырастем большие, будем кушать мороженое не менее как три, а то и четыре раза в день.
    Но в то время мы очень редко ели мороженое. Наша мама не позволяла нам его есть. Она боялась, что мы простудимся и захвораем. И по этой причине она не давала нам на мороженое денег.
    И вот однажды летом мы с Лелей гуляли в нашем саду. И Леля нашла в кустах калошу. Обыкновенную резиновую калошу. Причём очень ношенную и рваную. Наверное, кто-нибудь бросил её, поскольку она разорвалась.
    Вот Леля нашла эту калошу и для потехи надела её на палку. И ходит по саду, машет этой палкой над головой.
    Вдруг по улице идёт тряпичник. Кричит: «Покупаю бутылки, банки, тряпки!».
    Увидев, что Леля держит на палке калошу, тряпичник сказал Леле:
    — Эй, девочка, продаёшь калошу?
    Леля подумала, что это такая игра, и ответила тряпичнику:
    — Да, продаю. Сто рублей стоит эта калоша.
    Тряпичник засмеялся и говорит:
    — Нет, сто рублей — это чересчур дорого за эту калошу. А вот если хочешь, девочка, я тебе дам за неё две копейки, и мы с тобой расстанемся друзьями.
    И с этими словами тряпичник вытащил из кармана кошелёк, дал Леле две копейки, сунул нашу рваную калошу в свой мешок и ушёл.
    Мы с Лелей поняли, что это не игра, а на самом деле. И очень удивились.
    Тряпичник уже давно ушёл, а мы стоим и глядим на нашу монету.
    Вдруг по улице идёт мороженщик и кричит:
    — Земляничное мороженое!
    Мы с Лелей подбежали к мороженщику, купили у него два шарика по копейке, моментально их съели и стали жалеть, что так задёшево продали калошу.
    На другой день Леля мне говорит:
    — Минька, сегодня я решила продать тряпичнику ещё одну какую-нибудь калошу.
    Я обрадовался и говорю:
    — Леля, разве ты опять нашла в кустах калошу?
    Леля говорит:
    — В кустах больше ничего нет. Но у нас в прихожей стоит, наверно, я так думаю, не меньше пятнадцати калош. Если мы одну продадим, то нам от этого худо не будет.
    И с этими словами Леля побежала на дачу и вскоре появилась в саду с одной довольно хорошей и почти новенькой калошей.
    Леля сказала:
    — Если тряпичник купил у нас за две копейки такую рвань, какую мы ему продали в прошлый раз, то за эту почти что новенькую калошу он, наверное, даст не менее рубля. Воображаю, сколько мороженого можно будет купить на эти деньги.
    Мы целый час ждали появления тряпичника, и когда мы наконец его увидели, Леля мне сказала:
    — Минька, на этот раз ты продавай калошу. Ты мужчина, и ты с тряпичником разговаривай. А то он мне опять две копейки даст. А это нам с тобой чересчур мало.
    Я надел на палку калошу и стал махать палкой над головой.
    Тряпичник подошёл к саду и спросил:
    — Что, опять продаётся калоша?
    Я прошептал чуть слышно:
    — Продаётся.
    Тряпичник, осмотрев калошу, сказал:
    — Какая жалость, дети, что вы мне всё по одной калошине продаёте. За эту одну калошу я вам дам пятачок. А если бы вы продали мне сразу две калоши, то получили бы двадцать, а то и тридцать копеек. Поскольку две калоши сразу более нужны людям. И от этого они подскакивают в цене.
    Леля мне сказала:
    — Минька, побеги на дачу и принеси из прихожей ещё одну калошу.
    Я побежал домой и вскоре принёс какую-то калошу очень больших размеров.
    Тряпичник поставил на траву эти две калоши рядом и, грустно вздохнув, сказал:
    — Нет, дети, вы меня окончательно расстраиваете своей торговлей. Одна калоша дамская, другая — с мужской ноги, рассудите сами: на что мне такие калоши? Я вам хотел за одну калошу дать пятачок, но, сложив вместе две калоши, вижу, что этого не будет, поскольку дело ухудшилось от сложения. Получите за две калоши четыре копейки, и мы расстанемся друзьями.
    Леля хотела побежать домой, чтоб принести ещё что-нибудь из калош, но в этот момент раздался мамин голос. Это мама нас звала домой, так как с нами хотели попрощаться мамины гости. Тряпичник, видя нашу растерянность, сказал:
    — Итак, друзья, за эти две калоши вы могли бы получить четыре копейки, но вместо этого получите три копейки, поскольку одну копейку я вычитаю за то, что понапрасну трачу время на пустой разговор с детьми.
    Тряпичник дал Леле три монетки по копейке и, спрятав калоши в мешок, ушёл.
    Мы с Лелей моментально побежали домой и стали прощаться с мамиными гостями: с тётей Олей и дядей Колей, которые уже одевались в прихожей.
    Вдруг тётя Оля сказала:
    — Что за странность! Одна моя калоша тут, под вешалкой, а второй почему-то нету.
    Мы с Лелей побледнели. И стояли не двигаясь.
    Тётя Оля сказала:
    — Я великолепно помню, что пришла в двух калошах. А тут сейчас только одна, а где вторая, неизвестно.
    Дядя Коля, который тоже искал свои калоши, сказал:
    — Что за чепуха в решете! Я тоже отлично помню, что пришёл в двух калошах, тем не менее второй моей калоши тоже нету.
    Услышав эти слова, Леля от волнения разжала кулак, в котором у неё находились деньги, и три монетки по копейке со звоном упали на пол.
    Папа, который тоже провожал гостей, спросил:
    — Леля, откуда у тебя эти деньги?
    Леля начала что-то врать, но папа сказал:
    — Что может быть хуже вранья!
    Тогда Леля заплакала. И я тоже заплакал. И мы сказали:
    — Продали тряпичнику две калоши, чтобы купить мороженое.
    Папа сказал:
    — Хуже вранья — это то, что вы сделали.
    Услышав, что калоши проданы тряпичнику, тётя Оля побледнела и зашаталась. И дядя Коля тоже зашатался и схватился рукой за сердце. Но папа им сказал:
    — Не волнуйтесь, тётя Оля и дядя Коля, я знаю, как нам надо поступить, чтобы вы не остались без калош. Я возьму все Лелины и Минькины игрушки, продам их тряпичнику, и на вырученные деньги мы приобретём вам новые калоши.
    Мы с Лелей заревели, услышав этот приговор. Но папа сказал:
    — Это ещё не всё. В течение двух лет я запрещаю Леле и Миньке кушать мороженое. А спустя два года они могут его кушать, но всякий раз, кушая мороженое, пусть они вспоминают эту печальную историю.
    В тот же день папа собрал все наши игрушки, позвал тряпичника и продал ему всё, что мы имели. И на полученные деньги наш отец купил калоши тёте Оле и дяде Коле.
    И вот, дети, с тех пор прошло много лет. Первые два года мы с Лелей действительно ни разу не ели мороженого. А потом стали его есть и всякий раз, кушая, невольно вспоминали о том, что было с нами.
    И даже теперь, дети, когда я стал совсем взрослый и даже немножко старый, даже и теперь иной раз, кушая мороженое, я ощущаю в горле какое-то сжатие и какую-то неловкость. И при этом всякий раз, по детской своей привычке думаю: «Заслужил ли я это сладкое, не соврал ли и не надул ли кого-нибудь?»
    Сейчас очень многие люди кушают мороженое, потому что у нас имеются целые огромные фабрики, в которых изготовляют это приятное блюдо.
    Тысячи людей и даже миллионы кушают мороженое, и я бы, дети, очень хотел, чтобы все люди, кушая мороженое, думали бы о том, о чём я думаю, когда ем это сладкое.


2.套鞋和冰淇淋

我小时候，非常爱吃冰淇淋。当然，我现在也还爱吃冰淇淋。但那时候，有点特别——见了冰淇淋简直就不要命了。
比如说，街上有卖冰淇淋的推着小车走过，我的头就要发晕，我巴不得马上尝尝冰淇淋的滋味。
我姐姐廖丽亚也特别爱吃冰淇淋。
咱们俩幻想着长大以后每天吃它三次冰淇淋，甚至四次。
可是那时候，我们偶尔才能吃冰淇淋。我妈不让我们吃，她生怕我们着凉后生病，所以她也不给我们买冰淇淋的钱。
那年夏天，有一次我和廖丽亚在院子里玩。廖丽亚在小树丛里拣到了一只套鞋，一只很普通的橡皮套鞋，不过已经穿破了。大约是谁扔掉的，因为它已经很破很破了。
廖丽亚拣起了这只套鞋，把它顶在一根木棍上玩。她在院子里一边来回走，一边不断地把木棍在头顶上摇晃。
突然，街上走过一个收破烂的，他叫唤着：“收破瓶——破罐——破布喽——”
收破烂的见到廖丽亚用木棍顶着一只套鞋，就对她说：
“喂，小姑娘，套鞋卖吗？”
廖丽亚以为这是闹着玩的，就对收破烂的说：
“是的，我卖。这只套鞋值一百卢布呢！”
收破烂的哈哈大笑说：
“不，这只套鞋卖一百卢布太贵了。小姑娘，你愿意的话，我付给你二个戈比。咱们就和和气气的分手。”
说着，收破烂的从口袋里掏出钱包，给了廖丽亚两戈比，把我们那只破套鞋塞进自己的麻袋就走了。
我和廖丽亚明白了，这不是玩笑，而是当真的。我们俩非常吃惊。
收破烂的早就不见影子了，可我们还站在那里呆呆地望着这枚硬币。
忽然，有一个卖冰淇淋的走过，他一边走一边喊：
“卖草莓冰淇淋喽！”
我和廖丽亚连忙奔到卖冰淇淋的跟前，向他买了一戈比一团的两团冰淇淋。一下子就吃完了。我们开始懊悔起来，那只套鞋卖得太贱了。
第二天，廖丽亚对我说：
“明卡，今天我决定再卖一只套鞋给收破烂的。”
我高兴得跳了起来说：
“廖丽亚，难道你在小树丛里又拣到了套鞋？”
廖丽亚说：
“小树丛里再也没有什么了，可是我家的前室里摆着套鞋，我看大概不少于十五只，要是我们卖掉一只，那不会挨骂的。”
廖丽亚说完就跑进屋子里去了。一会儿就拿了一只完好的、差不多是崭新的套鞋回到了院子里。
廖丽亚说：
“上次我们卖掉的那只套鞋坏得一塌糊涂，收破烂的还给了我们两戈比。这只套鞋还挺新，可能他付给我们的钱不会少于一卢布。猜猜看，用这些钱可以买多少冰淇淋啊。”
我们等候收破烂的等了整整一个小时，最后总算盼到了。廖丽亚对我说：
“明卡，这次你去卖套鞋，你是男的，你去跟收破烂的说话。要不他还会只给我两戈比，这对咱们来说太少了。”
我把套鞋挑在木棍上，开始在头顶上挥来挥去。
收破烂的走近院子问：
“怎么，又要卖套鞋啦？”
我说话的声音轻得勉强才能听清：
“卖的。”
收破烂的仔细看了看套鞋，然后说：
“多可惜啊，小朋友，你们怎么老是只卖一只套鞋。这只套鞋我付给你们五个戈比。假如你们一下子卖给我两只套鞋，你们就会得到二十个戈比，甚至三十个戈比。两只套鞋人家才要，这样的话，价钱也就猛涨了。”
廖丽亚对我说：
“明卡，快到家里去，从前室里再拿一只套鞋出来。”
我跑回家去，一会儿就拿来了一只尺寸很大的套鞋。
收破烂的把两只套鞋并排摆在草地上，伤心地叹了口气说：
“不行啊，小朋友！你们这样做买卖太使我失望了。一只套鞋是女式的，另一只是男人脚上脱下来的。你们自己想想，我要这两只鞋有什么用处呢？我本来想一只鞋付五戈比，可是两只加在一起就不值那么多了。一加事情就糟糕了。这两只套鞋你们可以换四个戈比。这样咱们可以和和气气地分手。”
廖丽亚想回家再去拿套鞋，可是这时候听到了妈妈的声音，这是妈妈在叫我们回去和她的客人告别。收破烂的见我们慌了手脚，就说：
“小朋友，这两只套鞋你们本来可以得四戈比，可是现在只能换三戈比，我白白浪费时间跟你们空谈了一阵，所以要扣掉一个戈比。”
收破烂的给了廖丽亚三枚一戈比的硬币，把套鞋藏到麻袋里就走了。
我和廖丽亚飞快的跑回家去，开始跟妈妈的客人——奥利娅阿姨和科里亚叔叔告别。他们已经在前室里穿大衣了。
忽然奥利娅阿姨说：
“真奇怪！我的一只套鞋在这里，在衣帽架底下，还有一只怎么不见啦！”
我和廖丽亚脸色都发白了，站在那里一动也不动。
奥利娅阿姨说：
“我记得清清楚楚，来的时候明明穿了两只套鞋，现在只剩下一只，另一只不知到哪儿去了。”
科里亚叔叔也在找自己的套鞋，他说：
“真是怪事！我也记得一清二楚，是穿着两只套鞋来的，可是我另外一只套鞋也不见了。”
廖丽亚一听这些话，吓得松开了捏着钱的手，于是三枚一戈比的硬币当啷一声掉在地板上。
爸爸也在送别客人，他问道：
“廖丽亚，你这些钱哪儿来的？”
廖丽亚胡诌了一通，可是爸爸说：
“没有比撒谎更坏的了！”
廖丽亚呜呜地哭了起来。我也跟着哭了。我们说：
“两只套鞋卖给了收破烂的，打算买冰淇淋吃。”
爸爸说：
“你们的行为比撒谎还要恶劣！”
听说套鞋卖给了收破烂的，奥利娅阿姨的脸色刷地变白了，她乱了手脚。科里亚叔叔也慌了，他把一只手按着胸口。但爸爸对他们说：
“别慌张，奥利娅阿姨和科里亚叔叔，为了使你们不至于穿不上套鞋，我知道该怎么办。我把廖丽亚和明卡的玩具全拿来卖给收破烂的，再用换来的钱给你们买新套鞋。”
我和廖丽亚一听到这样的判决，就嚎啕大哭起来。可是爸爸说：
“事情还没有完，两年之内我不许廖丽亚和明卡吃冰淇淋，两年过后他们才可以吃冰淇淋，但每次吃冰淇淋的时候就让他们回想一下这件伤心的事情，让他们每一次都考虑考虑，他们吃冰淇淋是不是问心无愧。”
爸爸当天就把我们的玩具都没收了。他叫来了收破烂的，把我们所有的东西全卖给了他。我爸爸用这些换来的钱给奥利娅阿姨和科里亚叔叔买了套鞋。
孩子们，从那时候以来已经过去了好多年。起初两年我和廖丽亚真的没有吃过一回冰淇淋，到后来才开始吃，每次吃的时候总要回忆我们干的那件事。
即使现在，小朋友们，我已经成了大人，甚至上了年纪，现在每次吃冰淇淋的时候，总感到喉咙里有什么东西梗住了，很不舒服。逢到这种时候，我就按照童年时代的习惯想一想：“我吃这冰淇淋是不是问心无愧？有没有说过谎或者惹什么人生气？”
现在很多很多的人吃冰淇淋，因为我们有许多大工厂专门生产这种美味可口的食品。
成千上万的人都吃冰淇淋。孩子们，我真希望大家吃冰淇淋的时候，人人都去想一想我吃冰淇淋时所考虑的那个问题。

龙哥

3. БАБУШКИН ПОДАРОК
    У меня была бабушка. И она меня очень горячо любила.
    Она каждый месяц приезжала к нам в гости и дарила нам игрушки. И вдобавок приносила с собой целую корзинку пирожных.
    Из всех пирожных она позволяла мне выбрать то, которое мне нравится.
    А мою старшую сестрёнку Лелю бабушка не очень любила. И не позволяла ей выбирать пирожные. Она сама давала ей какое придётся. И от этого моя сестрёнка Леля всякий раз хныкала и сердилась больше на меня, чем на бабушку.
    В один прекрасный летний день бабушка приехала к нам на дачу.
    Она приехала на дачу и идёт по саду. В одной руке у неё корзинка с пирожными, в другой — сумочка.
    И мы с Лелей подбежали к бабушке и с ней поздоровались. И с грустью увидели, что на этот раз, кроме пирожных, бабушка нам ничего не принесла.
    И тогда моя сестрёнка Леля сказала бабушке:
    — Бабушка, а кроме пирожных ты разве нам сегодня ничего не принесла?
    И моя бабушка рассердилась на Лелю и так ей ответила:
    — Принесла. Но только не дам невоспитанной особе, которая так откровенно об этом спрашивает. Подарок получит благовоспитанный мальчик Миня, который лучше всех на свете благодаря своему тактичному молчанию.
    И с этими словами бабушка велела мне протянуть руку. И на мою ладонь она положила десять новеньких монеток по десять копеек.
    И вот я стою как дурачок и с восторгом смотрю на новенькие монеты, которые лежат у меня на ладони. И Леля тоже смотрит на эти монеты. И ничего не говорит. Только у неё глазёнки сверкают недобрым огоньком.
    Бабушка полюбовалась на меня и пошла пить чай.
    И тогда Леля с силой ударила меня по руке снизу вверх, так что все мои монеты подпрыгнули на ладони и попадали в траву и в канаву.
    И я так громко зарыдал, что сбежались все взрослые — папа, мама и бабушка. И все они моментально нагнулись и стали разыскивать упавшие мои монетки.
    И когда были собраны все монетки, кроме одной, бабушка сказала:
    — Видите, как правильно я поступила, что не дала Лельке ни одной монеты! Вот она какая завистливая особа. «Если,— думает,— не мне,— так и не ему!» Где, кстати, эта злодейка в настоящий момент?
    Чтобы избежать трёпки, Леля, оказывается, влезла на дерево и, сидя на дереве, дразнила меня и бабушку языком.
    Соседский мальчик Павлик хотел стрельнуть в Лелю из рогатки, чтоб снять её с дерева. Но бабушка не позволила ему это сделать, потому что Леля могла упасть и сломать себе ногу. Бабушка не пошла на эту крайность и даже хотела отобрать у мальчика его рогатку.
    И тогда мальчик рассердился на всех нас и на бабушку в том числе и издали стрельнул в неё из рогатки.
    Бабушка, ахнув, сказала:
    — Как это вам нравится? Из-за этой злодейки меня из рогатки подбили. Нет, я не буду к вам больше приезжать, чтоб не иметь подобных историй. Лучше вы привозите ко мне моего славного мальчика Миню. И я всякий раз, в пику Лельке, буду дарить ему подарки.
    Папа сказал:
    — Хорошо. Я так и сделаю. Но только вы, мамаша, напрасно хвалите Миньку! Конечно, Леля поступила нехорошо. Но и Минька тоже не из лучших мальчиков на свете. Лучший мальчик на свете тот, который отдал бы своей сестрёнке несколько монеток, видя, что у неё ничего нет. И этим он не довёл бы свою сестрёнку до злобы и зависти.
    Сидя на своём дереве, Лелька сказала:
    — А лучшая бабушка на свете та, которая всем детям что-нибудь дарит, а не только Миньке, который по своей глупости или хитрости молчит и поэтому получает подарки и пирожные.
    Бабушка не пожелала больше оставаться в саду.
    И все взрослые ушли пить чай на балкон.
    Тогда я сказал Леле:
    — Леля, слезь с дерева! Я подарю тебе две монетки.
    Леля слезла с дерева, и я подарил ей две монетки. И в хорошем настроении пошёл на балкон и сказал взрослым:
    — Всё-таки бабушка оказалась права. Я лучший мальчик на свете — я сейчас подарил Леле две монетки.
    Бабушка ахнула от восторга. И мама тоже ахнула. Но папа, нахмурившись, сказал:
    — Нет, лучший мальчик на свете тот, который сделает что-нибудь хорошее и после этим не будет хвастаться.
    И тогда я побежал в сад, нашёл свою сестру и дал ей ещё монетку. И ничего об этом не сказал взрослым.
    Итого, у Лельки стало три монеты, и четвёртую монетку она нашла в траве, где она меня ударила по руке.
    И на все эти четыре монеты Лелька купила мороженое. И она два часа его ела, наелась, и ещё у неё осталось.
    А к вечеру у неё заболел живот, и Лелька целую неделю пролежала в кровати.
    И вот, ребята, прошло с тех пор много лет. И до сих пор я отлично помню папины слова.
    Нет, мне, может быть, не удалось стать очень хорошим. Это очень трудно. Но к этому, дети, я всегда стремился.
    И то хорошо.

3.姥姥的礼物

我有个姥姥，她非常疼爱我。
每个月她都上我家作客，送给我们各种玩具，还给我们捎来满满的一篮点心。
她让我从各种点心中挑我最心爱的吃。
姥姥不太喜欢我姐姐廖丽亚，不让她挑挑拣拣的，她自己随便拿上一样就塞给她。为了这件事，我姐姐廖丽亚每次都要哭鼻子，她怪姥姥，但是更加怨我。
一个天气爽朗的夏日，姥姥上我家来了。
她到了门口就穿过院子往里走，她一只手提着一篮点心，另一只手挎着一只小提包。
我和廖丽亚跑着迎上去向姥姥问好。我们伤心地发现，这—次除了点心，姥姥什么也没有给我们带来。
我姐姐廖丽亚就问姥姥：
“姥姥，今天除了点心，你真的什么也没有给我们捎来吗？”
我姥姥非常生廖丽亚的气，她这样回答：
“带来了，但是我不会给那种没有教养、公开讨东西的人，能得到这件礼物的是懂得礼貌的明卡，他不声不响，是世界上最乖的孩子。”
说完她就要我把手指伸开。她把十戈比一枚的十枚崭新的硬币放在我的手掌里。
我傻乎乎地站在那儿，乐滋滋地看着捧在手里的十枚崭新的硬币。廖丽亚的眼睛也盯着这些硬币，她一句话也没说，只有她的两只小眼睛闪露出凶光。
姥姥赞赏地看了看我就去喝茶了。
这时候，廖丽亚狠命从下面把我的手往上一打，我的十枚硬币在手掌上蹦了起来，全都滚到了草地里和水沟里。
我哇的一声大哭起来，大人们——爸爸、妈妈和姥姥——一个个赶忙俯身去寻找掉在地上的那些硬币。
除了一枚硬币，其余的全找出来了。于是姥姥说：
“你们看到了吧，我一个子儿也没有给廖丽卡，这件事做得完全正确！她的妒忌心多重啊！她认为我们不给她，那明卡也别想得！这个顽皮鬼现在在哪儿？”
为了逃避挨揍，廖丽亚已经爬到树上去了。她坐在树上还伸着舌头，冲着我和姥姥做鬼脸呢。
邻居的小孩巴甫里克想用弹弓把廖丽亚从树上赶下来，可是姥姥不许他这样做，因为廖丽亚可能掉下来摔断腿。姥姥不准备做出这种过份的事来，她想把这个小男孩手里的弹弓夺下来。
这个小孩很生大家的气，当然也生姥姥的气，于是就打远处用弹弓弹她。
姥姥唉哟叫了一声，说：
“你们看看，为了这个顽皮鬼我还挨了一弹弓。不，为了不再发生这类事情，我今后再也不到你们这儿来了，往后最好还是由你们把我可爱的小孙孙带到我那儿去，每次我都要送给他礼物，偏要气气廖丽卡①。”
爸爸说：
“好的，我会带他来的，可是妈妈您白白夸奖了明卡！当然廖丽亚做得不对，可是明卡也不见得是世界上最好的孩子。要是他看到自己姐姐手里一个钱也没有，就该分给她几个，这才是世界上最好的孩子，这样，他就不会惹自己的姐姐生气和妒忌。”
廖丽卡坐在树上说：
“世界上最好的姥姥应该把礼物分给每个孩子，不单只给明卡，他因为傻或者使心眼儿就一声不吭，可是倒有礼物和点心到手。”
姥姥再也不愿呆在院子里。
大人们都到凉台上喝茶去了。
这时候我跟廖丽亚说：
“廖丽亚，你下来！我送给你两个硬币。”
廖丽亚从树上爬下来，我给了她两个硬币。我兴高采烈地走到凉台上告诉大人们说：
“姥姥就是做得对，我是世界上最好的孩子——我刚才给了廖丽亚两个硬币。”
姥姥啧啧地称赞我。妈妈也啧啧地称赞我。可是爸爸皱起眉头说：
“不，做了好事不吹嘘的孩子才是世界上最好的孩子。”
我跑到院子里，找到了姐姐，又给了她一枚硬币，我没有把这件事告诉大人。
这样合起来，廖丽亚已经有了三个硬币，后来她又在打我的那片草地上拾到了一个，总共是四个。
廖丽卡用这四枚硬币全买了冰淇淋，她吃了整整两个小时，大吃一通以后，还剩了一点儿。
到晚上她就闹肚子疼了，廖丽卡在床上躺了足足有一星期。
小朋友们，这件事已经过去了好多年，但我至今还清清楚楚地记得爸爸的那些话。
不，我也许没有能够成为那么好的人。这很难。但是，孩子们，我始终在往这方面努力。
这也就不错了。

——————
译注 ① 廖丽卡——廖丽亚的卑称。

龙哥

4. НЕ НАДО ВРАТЬ
    Я учился очень давно. Тогда ещё были гимназии. И учителя тогда ставили в дневнике отметки за каждый спрошенный урок. Они ставили какой-нибудь балл — от пятёрки до единицы включительно.
    А я был очень маленький, когда поступил в гимназию, в приготовительный класс. Мне было всего семь лет.
    И я ничего ещё не знал, что бывает в гимназиях. И первые три месяца ходил буквально как в тумане.
    И вот однажды учитель велел нам выучить наизусть стихотворение:

    Весело сияет месяц над селом,
    Белый снег сверкает синим огоньком...

    А я этого стихотворения не выучил. Я не слышал, что сказал учитель. Я не слышал потому, что мальчики, которые сидели позади, то шлёпали меня книгой по затылку, то мазали мне ухо чернилами, то дёргали меня за волосы и, когда я от неожиданности вскакивал — подкладывали под меня карандаш или вставочку. И по этой причине я сидел в классе перепуганный и даже обалдевший и всё время прислушивался, что ещё замыслили против меня сидевшие позади мальчики.
    А на другой день учитель, как назло, вызвал меня и велел прочитать наизусть заданное стихотворение.
    А я не только не знал его, но даже и не подозревал, что на свете есть такие стихотворения. Но от робости я не посмел сказать учителю, что не знаю этих стихов. И совершенно ошеломлённый стоял за своей партой, не произнося ни слова.
    Но тут мальчишки стали подсказывать мне эти стихи. И благодаря этому я стал лепетать то, что они мне шептали.
    А в это время у меня был хронический насморк, и я плохо слышал одним ухом и поэтому с трудом разбирал то, что они мне подсказывали.
    Ещё первые строчки я кое-как произнёс. Но когда дело дошло до фразы: «Крест под облаками как свеча горит», я сказал: «Треск под сапогами как свеча болит».
    Тут раздался хохот среди учеников. И учитель тоже засмеялся. Он сказал:
    — А ну-ка, дай сюда свой дневник! Я тебе туда единицу поставлю.
    И я заплакал, потому что это была моя первая единица и я ещё не знал, что за это бывает.
    После уроков моя сестрёнка Леля зашла за мной, чтобы вместе идти домой.
    По дороге я достал из ранца дневник, развернул его на той странице, где была поставлена единица, и сказал Леле:
    — Леля, погляди, что это такое? Это мне учитель поставил за стихотворение «Весело сияет месяц над селом».
    Леля поглядела и засмеялась. Она сказала:
    — Минька, это плохо! Это тебе учитель влепил единицу по русскому языку. Это до того плохо, что я сомневаюсь, что папа тебе подарит фотографический аппаратик к твоим именинам, которые будут через две недели.
    Я сказал:
    — А что же делать?
    Леля сказала:
    — Одна наша ученица взяла и заклеила две страницы в своём дневнике, там, где у неё была единица. Её папа послюнил пальцы, но отклеить не мог и так и не увидел, что там было.
    Я сказал:
    — Леля, это нехорошо — обманывать родителей!
    Леля засмеялась и пошла домой. А я в грустном настроении зашёл в городской сад, сел там на скамейку и, развернув дневник, с ужасом глядел на единицу.
    Я долго сидел в саду. Потом пошёл домой. Но когда подходил к дому, вдруг вспомнил, что оставил свой дневник на скамейке в саду. Я побежал назад. Но в саду на скамейке уже не было моего дневника. Я сначала испугался, а потом обрадовался, что теперь нет со мной дневника с этой ужасной единицей.
    Я пришёл домой и сказал отцу, что потерял свой дневник. И Леля засмеялась и подмигнула мне, когда услышала эти мои слова.
    На другой день учитель, узнав, что я потерял дневник, выдал мне новый.
    Я развернул этот новый дневник с надеждой, что на этот раз там ничего плохого нету, но там против русского языка снова стояла единица, ещё более жирная, чем раньше.
    И тогда я почувствовал такую досаду и так рассердился, что бросил этот дневник за книжный шкаф, который стоял у нас в классе.
    Через два дня учитель, узнав, что у меня нету и этого дневника, заполнил новый. И, кроме единицы по русскому языку, он там вывел мне двойку по поведению. И сказал, чтоб мой отец непременно посмотрел мой дневник.
    Когда я встретился с Лелей после уроков, она мне сказала:
    — Это не будет вранье, если мы временно заклеим страницу. И через неделю после твоих именин, когда ты получишь фотоаппаратик, мы отклеим её и покажем папе, что там было.
    Мне очень хотелось получить фотографический аппарат, и я с Лелей заклеил уголки злополучной страницы дневника.
    Вечером папа сказал:
    — Ну-ка, покажи свой дневник! Интересно знать, не нахватал ли ты единиц?
    Папа стал смотреть дневник, но ничего плохого там не увидел, потому что страница была заклеена.
    И когда папа рассматривал мой дневник, на лестнице вдруг кто-то позвонил.
    Пришла какая-то женщина и сказала:
    — На днях я гуляла в городском саду и там на скамейке нашла дневник. По фамилии я узнала адрес и вот принесла его вам, чтобы вы сказали, не потерял ли этот дневник ваш сын.
    Папа посмотрел дневник и, увидев там единицу, всё понял.
    Он не стал на меня кричать. Он только тихо сказал:
    — Люди, которые идут на враньё и обман, смешны и комичны, потому что рано или поздно их враньё всегда обнаружится. И не было на свете случая, чтоб что-нибудь из вранья осталось неизвестным.
    Я, красный как рак, стоял перед папой, и мне было совестно от его тихих слов.
    Я сказал:
    — Вот что: ещё один мой, третий, дневник с единицей я бросил в школе за книжный шкаф.
    Вместо того чтоб на меня рассердиться ещё больше, папа улыбнулся и просиял. Он схватил меня на руки и стал меня целовать.
    Он сказал:
    — То, что ты в этом сознался, меня исключительно обрадовало. Ты сознался в том, что могло долгое время остаться неизвестным. И это мне даёт надежду, что ты больше не будешь врать. И вот за это я тебе подарю фотоаппаратик.
    Когда Леля услышала эти слова, она подумала, что папа свихнулся в своём уме и теперь всем дарит подарки не за пятёрки, а за единицы.
    И тогда Леля подошла к папе и сказала:
    — Папочка, я тоже сегодня получила двойку по физике, потому что не выучила урока.
    Но ожидания Лели не оправдались. Папа рассердился на неё, выгнал её из своей комнаты и велел ей немедленно сесть за книги.
    И вот вечером, когда мы ложились спать, неожиданно раздался звонок.
    Это к папе пришёл мой учитель. И сказал ему:
    — Сегодня у нас в классе была уборка, и за книжным шкафом мы нашли дневник вашего сына. Как вам нравится этот маленький врун и обманщик, бросивший свой дневник, с тем чтобы вы его не увидели?
    Папа сказал:
    — Об этом дневнике я уже лично слышал от моего сына. Он сам признался мне в этом поступке. Так что нет причин думать, что мой сын неисправимый врун и обманщик.
    Учитель сказал папе:
    — Ах, вот как. Вы уже знаете об этом. В таком случае — это недоразумение. Извините. Покойной ночи.
    И я, лежа в своей постели, услышав эти слова, горько заплакал. И дал себе слово говорить всегда правду.
    И я действительно так всегда и теперь поступаю.
    Ах, это иногда бывает очень трудно, но зато у меня на сердце весело и спокойно.


4.不应该撒谎

我上学是在很久以前。那时候还有文科学校。当时老师每上一堂课就在记分册上记上成绩。他们打各种分数——从五分到一分。
我进文科学校预备班的时候，年龄还很小。我那时候才七岁。
我对于学校里的事情一点也不熟悉，起初三个月，我懵懵懂懂地简直象在迷雾中一样。
有一次，老师要我们背诵一首诗：
月亮欢乐地照耀在村子的上空
白雪闪烁着蓝色的光芒……
这首诗我没有背出来。我没有听清老师的话，我没听清是因为坐在我后边的同学一会儿用书敲我的后脑勺，一会儿把墨水涂在我耳朵上，一会儿拽我的头发，等我疼得跳起来的时候，就在我屁股底下塞上铅笔和钢笔杆。由于这个原因，我坐在教室里提心吊胆的，简直成了傻瓜，心里老是在捉摸，坐在后边的同学又在耍什么新花招来戏弄我。
第二天，老师好象故意与我为难似的，把我叫起来，要我背诵布置的那首诗。
我不仅背不出这首诗，甚至怀疑世界上有没有这样一首诗。
出于害怕，我不敢告诉老师我背不出这首诗，我不知所措地站在课桌后边，一句话也不说。
这时候，同学们开始偷偷地向我提示这首诗。我就吱吱唔唔地把他们小声告诉我的说了。
那时候我正患慢性感冒，一只耳朵听不太清，所以要辨别他们偷偷告诉我的话很吃力。
头几行诗我还能勉强读出来。可是到了“乌云下的十字架象蜡烛一样在燃烧”这一句时，我却说成了“皮靴底下的噼啪声象蜡烛一样在疼痛。”①
这时候同学们都哄堂大笑起来，老师也笑了。他说：
“好，把你的记分册拿出来！我给你打上个一分。”
我哭了，因为这是我第一次得一分，我还不知道这会有什么后果呢。
放学以后，我姐姐廖丽亚来约我一起回家。
路上我从书包里拿出记分册，翻到记着一分的那一页上。
我对廖丽亚说：
“廖丽亚，你看这是什么？这是我背诵了‘月亮欢乐地照耀在村子上空’这首诗老师给的分数。”
廖丽亚一看就笑了。她说：
“明卡，事情坏了！这是老师给你的语文课打了个一分。这很糟糕，我怀疑爸爸还会把小照相机作为你命名日的礼物送给你，再过两星期你的命名日就要到了。”
我说：
“那怎么办呢？”
廖丽亚说：
“我一个同学把记分册上有一分的那两页用浆糊粘起来了，她爸爸蘸了好些唾沫都没把它剥开，这样就没有看到上面记的是什么分数。”
我说：
“廖丽亚，欺骗家长——这可不好。”
廖丽亚笑着就走回家去了。我心情很难受，就拐进了公园，在一张长椅上坐下来。我打开记分册，一看这个分数就害怕了。
我在公园里坐了好久。后来回家了。快到家门口的时候，我才想起记分册搁在公园的长椅上了。我转身跑回去，可是公园的长椅上，我那本记分册已经不见了。起先我吓了一跳，接着心里又乐开了花，我身边再也没有那本上面记着可怕的一分的记分册了。
我回到家里对爸爸说，我的记分册丢了。廖丽亚听到我这几句话，她笑了，还对我眨了眨眼睛。
第二天，老师听说我记分册遗失了，就给我发了本新的。
我打开新的记分册，希望里边没有不好的东西，可是那儿语文栏里还是打了个一分，而且笔迹比原来更粗。
我那时候感到非常委屈，一气之下，就把记分册扔到了我们教室的书橱背后。
过了两天，老师知道我连这一本记分册也丢了，就又补了本新的，除了语文得了个一分以外，他还给我的品行打了个两分。他还说，无论如何也得让我爸爸看一看我的记分册。
放学以后，我见到了廖丽亚。她跟我说：
“要是我们暂时把记分册粘起来，这算不了撒谎。过一个星期以后，等你在命名日得了小照相机，再把它剥开来，让爸爸看看那儿的分数。”
我真巴不得有一架小照相机，就跟廖丽亚一起把记分册上那倒霉的一页的几个角用浆糊贴住了。
晚上爸爸说：
“喂，把记分册给我瞧瞧！你是不是全得了一分？”
爸爸翻开记分册看了看，但是没有看出什么破绽，因为那一页用浆糊贴住了。
爸爸正在仔细检查我的记分册的时候，楼梯那儿突然有人按门铃。
走进来一个女的，她说：
“前几天我在公园里散步，在那儿的一张椅子上拾到了一本记分册，我根据姓名查到了地址，现在拿来问问你们，这本记分册是不是您的儿子遗失的。”
爸爸看了看记分册，发现那儿有个一分，一下子全明白了。
他并没有对我大叫大嚷。他只轻轻地说：
“撒谎欺骗的人又滑稽又可笑，因为谎言早晚总要戳穿的，世界上没有什么谎言可以瞒过人。”
我站在爸爸跟前，脸红得象煮熟了的虾，他这些声音很轻的话使我感到非常羞愧。
我说：
“我还有一本，第二本记分册上记着一分，被我扔到学校的书橱后面了。”
爸爸不但没有更加生我的气，反而微微一笑，脸上露出高兴的神色。他把我抱起来，亲我的脸蛋。
他说：
“你承认这件事，使我非常高兴，这件事还可能瞒好久，但你承认了，这使我可以相信你再也不说谎了，为这件事，我要把小照相机送给你。”
廖丽亚听了这些话，还以为爸爸糊涂了，他现在送礼物不是要奖励五分，而是要奖励一分。
于是廖丽亚走到爸爸跟前说；
“爸爸，我今天物理也得了个两分，因为我功课没有学好。”
但是廖丽亚的希望落空了，爸爸只是要她立即去复习功课。
晚上，我们正要上床睡觉，突然门铃响了。
这是我的老师来找我爸爸，他对爸爸说：
“今天我们教室里大扫除，在书橱后面我们发现了您儿子的记分册。您喜欢这个小骗子吗？他为了让您发现不了，连记分册都扔掉了。”
爸爸说：
“关于这本记分册，我自己已经从我儿子那儿听说过了，他自己承认了这件事，所以没有理由认为，我儿子是个不可救药的骗子。”
老师对爸爸说：
“噢，原来是这样。您已经知道了这件事，那么这是误会。对不起，晚安。”
我躺在自己床上，听了这些话，伤心地哭了。我发誓今后永远讲老实话。
我到现在还始终这样做。
唉，有时候做起来很困难，不过我心底里却很愉快、踏实。

——————
译注 ① 俄语的“乌云”与“皮靴”，“十字架”与“噼啪声”、“燃烧”与“疼痛”读音相近。

龙哥

5. ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
    Мои родители очень горячо меня любили, когда я был маленький. И они дарили мне много подарков.
    Но когда я чем-нибудь заболевал, родители буквально тогда засыпали меня подарками.
    А я почему-то очень часто хворал. Главным образом свинкой или ангиной.
    А моя сестрёнка Леля почти никогда не хворала. И она завидовала, что я так часто болею.
    Она говорила:
    — Вот погоди, Минька, я тоже как-нибудь захвораю, так наши родители тоже небось начнут мне накупать всего.
    Но, как назло, Леля не хворала. И только раз, поставив стул к камину, она упала и разбила себе лоб. Она охала и стонала, но вместо ожидаемых подарков она от нашей мамы получила несколько шлепков, потому что она подставила стул к камину и хотела достать мамины часики, а это было запрещено.
    И вот однажды наши родители ушли в театр, и мы с Лелей остались в комнате. И мы с ней стали играть на маленьком настольном бильярде.
    И во время игры Леля, охнув, сказала:
    — Минька, я сейчас нечаянно проглотила бильярдный шарик. Я держала его во рту, и он у меня через горло провалился вовнутрь.
    А у нас для бильярда были хотя и маленькие, но удивительно тяжёлые металлические шарики. И я испугался, что Леля проглотила такой тяжёлый шарик. И заплакал, потому что подумал, что у неё в животе будет взрыв.
    Но Леля сказала:
    — От этого взрыва не бывает. Но болезнь может продолжаться целую вечность. Это не то что твои свинка и ангина, которые проходят в три дня.
    Леля легла на диван и стала охать.
    Вскоре пришли наши родители, и я им рассказал, что случилось.
    И мои родители испугались до того, что побледнели. Они бросились к дивану, на котором лежала Лелька, и стали её целовать и плакать.
    И сквозь слёзы мама спросила Лельку, что она чувствует в животе. И Леля сказала:
    — Я чувствую, что шарик катается там у меня внутри. И мне от этого щёкотно и хочется какао и апельсинов.
    Папа надел пальто и сказал:
    — Со всей осторожностью разденьте Лелю и положите её в постель. А я тем временем сбегаю за врачом.
    Мама стала раздевать Лелю, но когда она сняла платье и передник, из кармана передника вдруг выпал биллиардный шарик и покатился под кровать.
    Папа, который ещё не ушёл, чрезвычайно нахмурился. Он подошёл к бильярдному столику и пересчитал оставшиеся шары. И их оказалось пятнадцать, а шестнадцатый шарик лежал под кроватью.
    Папа сказал:
    — Леля нас обманула. В её животе нет ни одного шарика: они все здесь.
    Мама сказала:
    — Это ненормальная и даже сумасшедшая девочка. Иначе я не могу ничем объяснить её поступок.
    Папа никогда нас не бил, но тут он дёрнул Лелю за косичку и сказал:
    — Объясни, что это значит?
    Леля захныкала и не нашлась, что ответить.
    Папа сказал:
    — Она хотела над нами пошутить. Но с нами шутки плохи! Целый год она от меня ничего не получит. И целый год она будет ходить в старых башмаках и в старом синеньком платье, которое она так не любит!
    И наши родители, хлопнув дверью, ушли из комнаты.
    И я, глядя на Лелю, не мог удержаться от смеха. Я ей сказал:
    — Леля, лучше бы ты подождала, когда захвораешь свинкой, чем идти на такое вранье для получения подарков от наших родителей.
    И вот, представьте себе, прошло тридцать лет!
    Тридцать лет прошло с тех пор, как произошёл этот маленький несчастный случай с бильярдным шариком.
    И за все эти годы я ни разу не вспомнил об этом случае.
    И только недавно, когда я стал писать эти рассказы, я припомнил всё, что было. И стал об этом думать. И мне показалось, что Леля обманула родителей совсем не для того, чтобы получить подарки, которые она и без того имела. Она обманула их, видимо, для чего-то другого.
    И когда мне пришла в голову эта мысль, я сел в поезд и поехал в Симферополь, где жила Леля. А Леля была уже, представьте себе, взрослая и даже уже немножко старая женщина. И у ней было трое детей и муж — санитарный доктор.
    И вот я приехал в Симферополь и спросил Лелю:
    — Леля, помнишь ли ты этот случай с бильярдным шариком? Зачем ты это сделала?
    И Леля, у которой было трое детей, покраснела и сказала:
    — Когда ты был маленький, ты был славненький, как кукла. И тебя все любили. А я уже тогда выросла и была нескладная девочка. И вот почему я тогда соврала, что проглотила бильярдный шарик,— я хотела, чтобы и меня так же, как тебя, все любили и жалели, хотя бы как больную.
    И я ей сказал:
    — Леля, я для этого приехал в Симферополь.
    И я поцеловал её и крепко обнял. И дал ей тысячу рублей.
    И она заплакала от счастья, потому что она поняла мои чувства и оценила мою любовь.
    И тогда я подарил её детям каждому по сто рублей на игрушки. И мужу её — санитарному врачу — отдал свой портсигар, на котором золотыми буквами было написано: «Будь счастлив».
    Потом я дал на кино и конфеты ещё по тридцать рублей её детям и сказал им:
    — Глупенькие маленькие сычи! Я дал вам это для того, чтобы вы лучше запомнили переживаемый момент, и для того, чтобы вы знали, как вам надо в дальнейшем поступать.
    На другой день я уехал из Симферополя и дорогой думал о том, что надо любить и жалеть людей, хотя бы тех, которые хорошие. И надо дарить им иногда какие-нибудь подарки. И тогда у тех, кто дарит, и у тех, кто получает, становится прекрасно на душе.
    А которые ничего не дарят людям, а вместо этого преподносят им неприятные сюрпризы,— у тех бывает мрачно и противно на душе. Такие люди чахнут, сохнут и хворают нервной экземой. Память у них ослабевает, и ум затемняется. И они умирают раньше времени.
    А добрые, наоборот, живут крайне долго и отличаются хорошим здоровьем.


5.三十年以后

我小时候，父母非常喜欢我。他们给我许许多多的礼物。
要是我生了什么病，父母就在我身边堆满了礼物。
不知为什么，我经常生病，往往是得腮腺炎和喉头炎。
而我姐姐廖丽亚几乎从来不生病。她很羡慕我时常生病。
她说：
“你等着瞧吧，明卡，我也快要生病了。到时候爸爸妈妈啥都会给我买的。”
可是好象故意与她作对似的，廖丽亚并没有生病。只有一次，她把椅子搬到壁炉旁边，摔下来擦破了额头，她疼得“唉唷……唉唷……”直叫唤。可是她不但没有得到期待的礼物，反而挨了妈妈几下打，因为她把椅子搬到壁炉跟前是要拿妈妈的手表，这可是不允许的。
有一次，我们的家长到剧院看戏去了，我和廖丽亚留在房间里。我和她玩台球。
正玩得起劲的时候，廖丽亚惊叫了一声，说：
“明卡，我刚才不小心把一只台球给咽了下去，我原先含在嘴里，后来滑到喉咙里边去了。”
我家的台球虽然个儿很小，却是金属的，挺沉。廖丽亚把这样重的球给吞了下去，把我吓慌了。我哭了，因为我以为她的肚子要爆炸了。
可是廖丽亚说；
“爆炸是不会爆炸的，可是要痛上一辈子，这可不比你的腮腺炎或喉头炎，两三天就过去了。”
廖丽亚躺在沙发上，开始呻吟起来。
一会儿，爸爸妈妈回来了，我把发生的事情告诉了他们。
我们的父母吓得脸色都变白了。他们扑到廖丽亚躺着的沙发上，不住地吻她，流下了眼泪。
妈妈噙着眼泪问廖丽卡，她肚子里有什么感觉。廖丽亚说：
“我觉得小球在里边滚来滚去，使我感到痒痒的，真想喝可可和吃桔子。”
爸爸披上大衣说：
“把廖丽亚的衣服脱了，小心点！把她抱到床上去，我马上去请医生。”
妈妈开始给廖丽亚脱衣服，可是当她脱掉连衣裙和围裙的时候，围裙的口袋里突然掉下来一粒台球，并且滚到了床底下。
爸爸还没有走，他皱起了眉头。他走到台球桌跟前，数了数剩下的台球，一共十五个，第十六个滚在床底下。
爸爸说：
“廖丽亚把我们骗了，她肚皮里一只球也没有，它们全在这儿。”
妈妈说：
“这孩子神经不正常，或者是发疯了，不然我没法解释她这种行为。”
爸爸从来不打我们，可这时候他拉着廖丽亚的辫子说：
“你说这是怎么回事？”
廖丽亚抽搭着不知怎么回答。
爸爸说：
“她想捉弄我们，要捉弄我们可没那么容易！整整一年她不会从我这儿得到什么礼物，她还得穿一年的旧鞋子和旧的蓝色连衣裙，尽管这衣服她很不爱穿！”
我们的爸爸妈妈乒地带上门，走出了房间。
我瞅着廖丽亚，忍不住哈哈大笑。我对她说：
“廖丽亚，最好你还是等着生喉头炎，别为了得到爸爸妈妈的礼物去说假话。”
请大家想想，三十年过去了！
自从发生了这个小小的，不愉快的台球事件以后，已经过去了整整三十年时间。
这些年来，我一次也没有想起这件事。
直到不久前，当我着手写这些故事的时候，我才想起了过去发生的这件事，也开始考虑要写它。我觉得，廖丽亚欺骗父母完全不是为了得到那些原来就已经有的礼物，她欺骗他们看来另有目的。
当我脑子里出现了这个想法以后，我就乘火车到辛姆菲罗波尔①去了，廖丽亚就住在那儿。你们可以想象到，廖丽亚已经是位成年的妇女，甚至有点儿衰老了。她有三个孩子，丈夫是卫生视察员。
我到了辛姆菲罗波尔就问廖丽亚：
“廖丽亚，你还记得台球的那件事吗？你为什么这样做？”
已经是三个孩子的妈妈的廖丽亚涨红了脸说：
“你小时候非常可爱，就象洋娃娃似的，大家都喜欢你，而我那时候已经长大了，模样又难看，所以我要撒谎说吃了台球——我想让大家也象喜欢你那样爱我疼我，哪怕是作为一名病人也行。”
我就对她说：
“我到辛姆菲罗波尔来就是为了这个目的。”
我吻了吻她并且紧紧地拥抱她，还给了她一千个卢布。
她高兴得眼泪都流出来了，因为她理解我的感情并且珍惜我对她的一片心意。
当时我还给了她的孩子每人一百卢布买玩具。还把我自己的一只烟盒送给了她丈夫——卫生视察员，烟盒上有“祝您幸福”几个金色的大字。
接着我又给了她的孩子们每人三十卢布看电影和买糖果，并且告诉他们：
“我的傻孩子们！我给你们这些东西，是要让你们更好地记住这时候体验过的感情，让你们知道今后该怎样做人。”
第二天我就乘车离开辛姆菲罗波尔，一路上我想，应该爱护和同情人，即使只爱护和同情好人。应该送给他们礼物。这样，赠送的人，收到的人，心里都会感到愉快。

——————
译注 ① 辛姆菲罗波尔——苏联城市，位于克里米亚半岛。

龙哥

6. НАХОДКА
    Однажды мы с Лелей взяли коробку от конфет и положили туда лягушку и паука.
    Потом мы завернули эту коробку в чистую бумагу, перевязали её шикарной голубой ленточкой и положили этот пакет на панель против нашего сада. Как будто бы кто-то шёл и потерял свою покупку.
    Положив этот пакет возле тумбы, мы с Лелей спрятались в кустах нашего сада и, давясь от смеха, стали ждать, что будет.
    И вот идёт прохожий.
    Увидев наш пакет, он, конечно, останавливается, радуется и даже от удовольствия потирает себе руки. Ещё бы: он нашёл коробку конфет — это не так-то часто бывает в этом мире.
    Затаив дыхание, мы с Лелей смотрим, что будет дальше.
    Прохожий нагнулся, взял пакет, быстро развязал его и, увидев красивую коробку, ещё того более обрадовался.
    И вот крышка открыта. И наша лягушка, соскучившись сидеть в темноте, выскакивает из коробки прямо на руку прохожего.
    Тот ахает от удивления и швыряет коробку подальше от себя.
    Тут мы с Лелей стали так смеяться, что повалились на траву.
    И мы смеялись до того громко, что прохожий обернулся в нашу сторону и, увидев нас за забором, тотчас всё понял.
    В одно мгновенье он ринулся к забору, одним махом перепрыгнул его и бросился к нам, чтобы нас проучить.
    Мы с Лелей задали стрекача.
    Мы с визгом бросились через сад к дому.
    Но я запнулся о грядку и растянулся на траве.
    И тут прохожий довольно сильно отодрал меня за ухо.
    Я громко закричал. Но прохожий, дав мне ещё два шлепка, спокойно удалился из сада.
    На крик и шум прибежали наши родители.
    Держась за покрасневшее ухо и всхлипывая, я подошёл к родителям и пожаловался им на то, что было.
    Моя мама хотела позвать дворника, чтобы с дворником догнать прохожего и арестовать его.
    И Леля уже было кинулась за дворником. Но папа остановил её. И сказал ей и маме:
    — Не зовите дворника. И не надо арестовывать прохожего. Конечно, это не дело, что он отодрал Миньку за уши, но на месте прохожего я, пожалуй, сделал бы то же самое.
    Услышав эти слова, мама рассердилась на папу и сказала ему:
    — Ты ужасный эгоист!
    И мы с Лелей тоже рассердились на папу и ничего ему не сказали. Только я потёр своё ухо и заплакал. И Лелька тоже захныкала. И тогда моя мама, взяв меня на руки, сказала папе:
    — Вместо того, чтобы заступаться за прохожего и этим доводить детей до слёз, ты бы лучше объяснил им, что есть плохого в том, что они сделали. Лично я этого не вижу и всё расцениваю как невинную детскую забаву.
    И папа не нашёлся, что ответить. Он только сказал:
    — Вот дети вырастут большими и когда-нибудь сами узнают, почему это плохо.
    И вот проходили годы. Прошло пять лет. Потом десять лет прошло. И наконец прошло двенадцать лет.
    Прошло двенадцать лет, и из маленького мальчика я превратился в молодого студентика лет так восемнадцати.
    Конечно, я забыл и думать об этом случае. Более интересные мысли посещали тогда мою голову.
    Но однажды вот что произошло.
    Весной, по окончании экзаменов, я поехал на Кавказ. В то время многие студенты брали на лето какую-нибудь работу и уезжали кто куда. И я тоже взял себе должность — контролёра поездов.
    Я был бедный студентик и денег не имел. А тут давали бесплатный билет на Кавказ и вдобавок платили жалованье. И вот я взял эту работу. И поехал.
    Приезжаю сначала в город Ростов, для того чтобы зайти в управление и получить там деньги, документы и щипчики для пробивания билетов.
    А наш поезд опоздал. И вместо утра пришёл в пять часов вечера.
    Я сдал мой чемодан на хранение. И на трамвае поехал в канцелярию.
    Прихожу туда. Швейцар мне говорит:
    — К великому сожалению, опоздали, молодой человек. Канцелярия уже закрыта.
    — Как так,— говорю,— закрыта. Мне же надо сегодня получить деньги и удостоверение.
    Швейцар говорит:
    — Все уже ушли. Приходите послезавтра.
    — Как так,— говорю,— послезавтра? Тогда лучше уж завтра зайду.
    Швейцар говорит:
    — Завтра праздник, канцелярия не работает. А послезавтра приходите и всё, что надо, получите.
    Я вышел на улицу. И стою. Не знаю, что мне делать.
    Впереди два дня. Денег в кармане нет — всего осталось три копейки. Город чужой — никто меня тут не знает. И где мне остановиться — неизвестно. И что кушать — непонятно.
    Я побежал на вокзал, чтобы взять из моего чемодана какую-нибудь рубашку или полотенце, для того чтобы продать на рынке. Но на вокзале мне сказали:
    — Прежде чем брать чемодан, заплатите за хранение, а потом уж его берите и делайте с ним что хотите.
    Кроме трёх копеек, у меня ничего не было, и я не мог заплатить за хранение. И вышел на улицу ещё того более расстроенный.
    Нет, сейчас бы я так не растерялся. А тогда я ужасно растерялся. Иду, бреду по улице неизвестно куда и горюю.
    И вот иду по улице и вдруг на панели вижу: что такое? Маленький красный плюшевый кошелёк. И, видать, не пустой, а туго набитый деньгами.
    На одно мгновенье я остановился. Мысли, одна другой радостнее, мелькнули у меня в голове. Я мысленно увидел себя в булочной за стаканом кофе. А потом в гостинице на кровати, с плиткой шоколада в руках.
    Я сделал шаг к кошельку. И протянул за ним руку. Но в этот момент кошелёк (или мне это показалось) немного отодвинулся от моей руки.
    Я снова протянул руку и уже хотел схватить кошелёк. Но он снова отодвинулся от меня, и довольно далеко.
    Ничего не соображая, я снова бросился к кошельку.
    И вдруг в саду, за забором, раздался детский хохот. И кошелёк, привязанный за нитку, стремительно исчез с панели.
    Я подошёл к забору. Какие-то ребята от хохота буквально катались по земле.
    Я хотел броситься за ними. И уже схватился рукой за забор, чтоб его перепрыгнуть. Но тут в одно мгновенье мне припомнилась давно забытая сценка из моей детской жизни.
    И тогда я ужасно покраснел. Отошёл от забора. И медленно шагая, побрёл дальше.
    Ребята! Всё проходит в жизни. Прошли и эти два дня.
    Вечером, когда стемнело, я пошёл за город и там, в поле, на траве, заснул.
    Утром встал, когда взошло солнышко. Купил фунт хлеба за три копейки, съел и запил водичкой. И целый день, до вечера, без толку бродил по городу.
    А вечером снова пришёл в поле и снова там переночевал. Только на этот раз плохо, потому что пошёл дождь и я промок как собака.
    Рано утром на другой день я уже стоял у подъезда и ожидал, когда откроется канцелярия.
    И вот она открыта. Я, грязный, взлохмаченный и мокрый, вошёл в канцелярию.
    Чиновники недоверчиво на меня посмотрели. И сначала не захотели мне выдать деньги и документы. Но потом выдали.
    И вскоре я, счастливый и сияющий, поехал на Кавказ.


6.拾物

有一次我和廖丽亚拿了一个糖果盒，在里面装了一只青蛙和一只蜘蛛。
我们用一张干净的纸包起来，再用一根漂亮的天蓝色带子捆结实，然后把这包东西放在我们院子对面的人行道上，就好象是行人失落的。
我和廖丽亚把这包东西放在人行道旁边的石柱下面，然后躲进我家院子的小树丛，笑得气都喘不过来，开始等待会发生什么事。
有个人走过来了。
他一见我们这包东西，就停下了脚步。他当然很高兴，甚至得意地搓着两只手。那还用说：他拾到了一盒糖果——这种事情天底下可不常有。
我和廖丽亚屏住了呼吸，看他接下来做什么。
过路人弯下腰，拣起那包东西，迅速打开，看到是一只精致的盒子，心里更加高兴得了不得。
盖子揭开了。我们那只在黑暗里呆得无聊的青蛙一下子从盒子里跳到了过路人的手上。
那人惊叫了一声，连忙把盒子扔掉。
这时候我和廖丽亚笑得躺倒在草地上。
我们笑得非常响，那个行人朝我们这边转过身来，他发现我们躲在篱笆后面，一下子全明白了。
他马上向篱笆这儿奔过来，迅速跳过篱笆，朝我们冲过来，准备好好教训我们一顿。
我和廖丽亚拔脚就溜。
我们尖叫着穿过院子向家里跑去。
可是我脚下绊了一交，直挺挺地栽倒在草地上。
这时候过路人使劲扯我的耳朵。
我大叫起来，过路人又打了我两下，然后不慌不忙地从院子里出去了。
我爸爸妈妈听到叫喊声都跑出来了。
我捂着发红的耳朵，哭着走到爸爸妈妈跟前，把发生的事原原本本地告诉了他们。
我妈妈想把看门的人叫来，要他一起去追赶那个过路人并把他抓回来。
廖丽亚已经要去找看门人了。可是爸爸制止了她，对她和妈妈说：
“别去叫看门人，不应该去抓那个过路人，他打了明卡当然不对，可是假如我处在他的位置，可能也会这样干的。”
妈妈听爸爸这么讲，可生他的气啦。她对他说：
“你自私得可怕！”
我和廖丽亚也都怨爸爸，一句话也不跟他说。我只是揉了揉耳朵，哭起来了。廖丽卡也抽抽搭搭地哭了。于是妈妈把我抱在怀里，对爸爸说：
“你不该护着那个过路人，惹得孩子们都哭了。最好向他们解释一下，他们这样做有什么不好。我自己认为没有什么，我看这是孩子们天真的游戏。”
爸爸不知道应该怎么回答。他只是说：
“等到孩子们长大了，他们自己会明白，为什么这样做不好。”
时间年复一年地过去。一晃五年过去了。后来十年又过去了。最后，十二年也过去了。
过了十二年之后，我从一个小孩子成了一个十八岁的年轻大学生。
不用说，我已经忘了去回想这件事，那时候我脑子里考虑的是些更加有趣的事情。
有一次，发生了这么一件事。
春天，考试刚结束，我就到高加索去了。那时候许多大学生到了夏天都找个活干干，大家都各人走各人的。我也找了个差事——火车上的检票员。
我是个穷大学生，身边没有钱。那里可以免费得到去高加索的火车票，还可以领取工资。我就挑了这份差事。我乘车出发了。
我先到罗斯托夫市，顺路到局里领钱、证件和轧车票用的钳子。
我们那趟车晚点了。原来该早晨到，可是下午五点才到。
我把自己的箱子放到寄存处，就坐车到办事处去。
我到了那里，看门的对我说：
“非常遗憾，年轻人，你来晚了。办事处已经关门了。”
“怎么会关门呢？”我说，“我今天应该领钱和证件。”
看门人说：
“人都走光了，后天再来吧。”
“怎么要后天来呢？”我说，“我还是明天来吧。”
看门人说：
“明天放假，办事处不上班。后天来，你该领的都会领到的。”
我走到街上，站在那里不知道该怎么办。
还得等两天时间，口袋里又没有钱——一共只剩下三个戈比。人生地不熟的，到哪儿去呢—— 不知道；吃什么呢——不清楚。
我跑回火车站，想从箱子里拿件衬衫或毛巾什么的到市场上去卖。火车站的人对我说：
“取箱子要先付寄存费，然后可以领箱子，爱怎么处理就怎么处理。”
除了三个戈比我一无所有，我没钱付寄存费。我走到街上，心情更加失望了。
如果现在的话，不会这样一筹莫展。可那时候我不知道该怎么办。我在路上漫无目标地徘徊，心里一直在发愁。
我在街上走着，突然间在人行道上看到，这是什么东西？一只红色的小钱包。看上去不是空的，里边鼓鼓的放满了钱。
我立即站住了。我脑子里一下子闪出了许多念头，一个比一个乐观。我想象自己已经坐在小吃店里喝咖啡，后来又躺在旅馆的床上，手里拿着一大块巧克力。
我向钱包跨了一步。刚伸手去拾，正巧这时候钱包（或者只是我这样感觉罢了）往回缩了一点。
我又伸长了手，快要抓住钱包了。可是它又缩了回去，缩回去还相当远。
—我不明白是怎么回事，再一次向钱包扑过去。
突然从院子里，篱笆后面，传来一阵孩子的笑声。用线牵着的钱包转眼就不见了。
我走到篱笆跟前。几个孩子笑得在地上打滚。
我准备去追赶他们，我一只手已经抓住了篱笆要跳过去。这时候我一下子想起了我童年生活中早已忘却的那个情景。
这时候我脸涨得通红。我从篱笆旁边走开了，慢慢地踱着步子，继续往前走。
孩子们，生活中什么都会过去。这两天也过去了。
傍晚，天黑以后，我到了城外，就在那边的野地里，在草地上睡着了。
早晨出太阳以后，我就起来了。用三个戈比买了一磅面包，吃完后，喝了一通凉水。直到晚上我整整一天都在街上逛来逛去。
夜里，我又到野地里过了一宿。这一次很糟糕，天下起雨来了，我浑身淋得象落汤鸡似的。
第二天大清早，我已经站在办事处大门口等开门了。
门开了。我身上很脏，头发又蓬乱，浑身湿漉漉的，走进了办公室。
官员们不信任地看着我。起先他们不愿意给我发钱和证件。可后来还是给了。
接着我就坐火车上高加索去了。一路上，我想得很多，很多……

龙哥

7. ВЕЛИКИЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ
    Когда мне было шесть лет, я не знал, что земля имеет форму шара.
    Но Стёпка, хозяйский сын, у родителей которого мы жили на даче, объяснил мне, что такое земля. Он сказал:
    — Земля есть круг. И если пойти всё прямо, то можно обогнуть всю землю, и всё равно придёшь в то самое место, откуда вышел.
    И когда я не поверил, Стёпка ударил меня по затылку и сказал:
    — Скорей я пойду в кругосветное путешествие с твоей сестрёнкой Лелей, чем я возьму тебя. Мне не доставляет интереса с дураками путешествовать.
    Но мне хотелось путешествовать, и я подарил Стёпке перочинный ножик.
    Стёпке понравился ножик, и он согласился взять меня в кругосветное путешествие.
    На огороде Стёпка устроил общее собрание путешественников. И там он сказал мне и Леле:
    — Завтра, когда ваши родители уедут в город, а моя мамаша пойдёт на речку стирать, мы сделаем, что задумали. Мы пойдём всё прямо и прямо, пересекая горы и пустыни. И будем идти напрямик до тех пор, пока не вернёмся сюда обратно, хотя бы на это у нас ушёл целый год. Леля сказала:
    — А если, Стёпочка, мы встретим индейцев?
    — Что касается индейцев,— ответил Стёпа,— то индейские племена мы будем брать в плен.
    — А которые не захотят идти в плен? — робко спросил я.
    — Которые не захотят,— ответил Стёпа,— тех мы и не будем брать в плен.
    Леля сказала:
    — Из моей копилки я возьму три рубля. Я думаю, что нам хватит этих денег.
    Стёпка сказал:
    — Три рубля нам безусловно хватит, потому что нам деньги нужны только лишь на покупку семечек и конфет. Что касается еды, то мы по дороге будем убивать мелких животных, и их нежное мясо мы будем жарить на костре.
    Стёпка сбегал в сарай и принёс оттуда большой мешок из-под муки. И в этот мешок мы стали собирать вещи, нужные для далёких путешествий. Мы положили в мешок хлеб, и сахар, и кусочек сала, потом положили разную посуду — тарелки, стаканы, вилки и ножи. Потом, подумавши, положили цветные карандаши, волшебный фонарик, глиняный рукомойник и увеличительное стёклышко для зажигания костров. И, кроме того, запихали в мешок два одеяла и подушку от тахты.
    Помимо этого, я приготовил три рогатки, удочку и сачок для ловли тропических бабочек.
    И на другой день, когда наши родители уехали в город, а Стёпкина мать ушла на речку полоскать бельё, мы покинули нашу деревню Пески.
    Мы пошли по дороге через лес.
    Впереди бежала Стёпкина собачка Тузик. За ней шёл Стёпка с громадным мешком на голове. За Стёпкой шла Леля со скакалкой. И за Лелей с тремя рогатками, сачком и удочкой шёл я.
    Мы шли около часа.
    Наконец Стёпа сказал:
    — Мешок дьявольски тяжёлый. И я один его не понесу. Пусть каждый по очереди несёт этот мешок.
    Тогда Леля взяла этот мешок и понесла его.
    Но она недолго несла, потому что выбилась из сил.
    Она бросила мешок на землю и сказала:
    — А теперь пусть Минька понесёт.
    Когда на меня взвалили этот мешок, я ахнул от удивления: до того этот мешок оказался тяжёлым.
    Но я ещё больше удивился, когда зашагал с этим мешком по дороге. Меня пригибало к земле, и я, как маятник, качался из стороны в сторону, пока наконец, пройдя шагов десять, не свалился с этим мешком в канаву.
    Причём я свалился в канаву странным образом. Сначала упал в канаву мешок, а вслед за мешком, прямо на все эти вещи, нырнул я. И хотя я был лёгкий, тем не менее я ухитрился разбить все стаканы, почти все тарелки и глиняный рукомойник.
    Леля и Стёпка умирали от смеха, глядя, как я барахтаюсь в канаве. И поэтому они не рассердились на меня, узнав, какие убытки я причинил своим падением.
    Степка свистнул собаку и хотел её приспособить для ношения тяжестей. Но из этого ничего не вышло, потому что Тузик не понимал, что мы от него хотим. Да и мы плохо соображали, как нам под это приспособить Тузика.
    Воспользовавшись нашим раздумьем, Тузик прогрыз мешок и в одно мгновенье скушал всё сало.
    Тогда Стёпка велел всем вместе нести этот мешок.
    Ухватившись за углы, мы понесли мешок. Но нести было неудобно и тяжело. Тем не менее мы шли ещё два часа. И наконец вышли из леса на лужайку.
    Тут Стёпка решил сделать привал. Он сказал:
    — Всякий раз, когда мы будем отдыхать или когда будем ложиться спать, я буду протягивать ноги в том направлении, в каком нам надо идти. Все великие путешественники так поступали и благодаря этому не сбивались со своего прямого пути.
    И Стёпка сел у дороги, протянув вперёд ноги.
    Мы развязали мешок и начали закусывать.
    Мы ели хлеб, посыпанный сахарным песком.
    Вдруг над нами стали кружиться осы. И одна из них, желая, видимо, попробовать мой сахар, ужалила меня в щеку. Вскоре моя щека вздулась, как пирог. И я, по совету Стёпки, стал прикладывать к ней мох, сырую землю и листья.
    Перед тем как пойти дальше, Стёпка выкинул из мешка почти всё, что там было, и мы пошли налегке.
    Я шёл позади всех, скуля и хныча. Щека моя горела и пыла. Леля тоже была не рада путешествию. Она вздыхала и мечтала о возвращении домой, говоря, что дома тоже бывает хорошо.
    Но Стёпка запретил нам об этом и думать. Он сказал:
    — Каждого, кто захочет вернуться домой, я привяжу к дереву и оставлю на съедение муравьям.
    Мы продолжали идти в плохом настроении.
    И только у Тузика настроение было ничего себе.
    Задрав хвост, он носился за птицами и своим лаем вносил излишний шум в наше путешествие.
    Наконец стало темнеть.
    Стёпка бросил мешок на землю. И мы решили тут заночевать.
    Мы собрали хворосту для костра. И Стёпка извлёк из мешка увеличительное стёклышко, чтобы разжечь костёр.
    Но, не найдя на небе солнца, Стёпка приуныл. И мы тоже огорчились.
    И, покушав хлеба, легли в темноте.
    Стёпка торжественно лёг ногами вперёд, говоря, что утром нам будет ясно, в какую сторону идти.
    Стёпка захрапел. И Тузик тоже засопел носом. Но мы с Лелей долго не могли заснуть. Нас пугал тёмный лес и шум деревьев. Сухую ветку над головой Леля вдруг приняла за змею и от ужаса завизжала.
    А упавшая шишка с дерева напугала меня до того, что я подскочил на земле, как мячик.
    Наконец мы задремали.
    Я проснулся оттого, что Леля теребила меня за плечи. Было раннее утро. И солнце ещё не взошло.
    Леля шёпотом сказала мне:
    — Минька, пока Стёпка спит, давай повернём его ноги в обратную сторону. А то он заведёт нас куда Макар телят не гонял.
    Мы посмотрели на Стёпку. Он спал с блаженной улыбкой.
    Мы с Лелей ухватились за его ноги и в одно мгновенье повернули их в обратную сторону, так что Стёпкина голова описала полукруг.
    Но от этого Стёпка не проснулся.
    Он только застонал во сне и замахал руками, бормоча: «Эй, сюда, ко мне...»
    Наверное, ему снилось, что на него напали индейцы и он зовёт нас на помощь.
    Мы стали ждать, когда Стёпка проснётся.
    Он проснулся с первыми лучами солнца и, посмотрев на свои ноги, сказал:
    — Хороши бы мы были, если б я лёг ногами куда попало. Вот мы бы и не знали, в какую сторону нам идти. А теперь благодаря моим ногам всем нам ясно, что надо идти туда.
    И Стёпка махнул рукой по направлению дороги, по которой мы шли вчера.
    Мы покушали хлеба и двинулись в путь.
    Дорога была знакома. И Стёпка то и дело раскрывал рот от удивления. Тем не менее он сказал:
    — Кругосветное путешествие тем и отличается от других путешествий, что всё повторяется, так как земля есть круг.
    Позади раздался скрип колес. Это какой-то дяденька ехал на телеге.
    Стёпка сказал:
    — Для быстроты путешествия и чтоб скорей обогнуть землю, не худо бы нам сесть в эту телегу.
    Мы стали проситься, чтоб нас подвезли. Добродушный дяденька остановил телегу и позволил нам в неё сесть.
    Мы быстро покатили. И ехали не больше часа.
    Вдруг впереди показалась наша деревня Пески.
    Стёпка, раскрыв рот из изумленья, сказал:
    — Вот деревня, в аккурат похожая на нашу деревню Пески. Это бывает во время кругосветных путешествий.
    Но Стёпка ещё больше изумился, когда мы подъехали к пристани.
    Мы вылезли из телеги.
    Сомненья не оставалось — это была наша пристань, и к ней только что подошёл пароход.
    Стёпка прошептал:
    — Неужели же мы обогнули землю?
    Леля фыркнула, и я тоже засмеялся.
    Но тут мы увидели на пристани наших родителей и нашу бабушку — они только что сошли с парохода.
    И рядом с ними мы увидели нашу няньку, которая с плачем что-то говорила.
    Мы побежали к родителям.
    И родители засмеялись от радости, что увидели нас.
    Нянька сказала:
    — Ах, дети, а я думала, что вы вчера потонули.
    Леля сказала:
    — Если бы мы вчера потонули, то мы бы не могли отправиться в кругосветное путешествие.
    Мама воскликнула:
    — Что я слышу! Их надо наказать.
    Папа сказал:
    — Всё хорошо, что хорошо кончается.
    Бабушка, сорвав ветку, сказала:
    — Я предлагаю выпороть детей. Миньку пусть выпорет мама. А Лелю я беру на себя.
    Папа сказал:
    — Порка — это старый метод воспитания детей. И это не приносит пользы. Дети небось и без порки поняли, какую глупость они совершили.
    Мама, вздохнув, сказала:
    — У меня дурацкие дети. Идти в кругосветное путешествие, не зная таблицы умножения и географии,— ну что это такое!
    Папа сказал:
    — Мало знать географию и таблицу умножения. Чтоб идти в кругосветное путешествие, надо иметь высшее образование в размере пяти курсов. Надо знать всё, что там преподают, включая космографию. А те, которые пускаются в дальний путь без этих знаний, приходят к печальным результатам, достойным сожаления.
    С этими словами мы пришли домой. И сели обедать. И наши родители смеялись и ахали, слушая наши рассказы о вчерашнем приключении.
    Что касается Стёпки, то его мамаша заперла в бане, и там наш великий путешественник просидел целый день.
    А на другой день мамаша его выпустила. И мы с ним стали играть как ни в чём не бывало.
    Остаётся ещё сказать несколько слов о Тузике.
    Тузик бежал за телегой целый час и очень переутомился.
    Прибежав домой, он забрался в сарай и там спал до вечера.
    А вечером, покушав, снова заснул, и что он видел во сне — остаётся покрытым мраком неизвестности.
    Что касается меня, то во сне я увидел тигра, которого я убил выстрелом из рогатки.


7.伟大的旅行家

我六岁的时候，还不知道地球是球状的。
但是斯捷普卡，我们家房东的儿子，向我解释地球是怎么回事。他说：
“地球是个圆圈，要是一直往前走，就可以绕过整个地球，回到你原先出发的那个地方。”
我不相信，斯捷普卡就敲敲我的后脑勺说：
“我还是带你姐姐廖丽亚，而不愿意带你去，我没有兴趣跟傻瓜蛋一起旅行。”
我非常想去旅行，就送了一把削笔刀给斯捷普卡。
斯捷普卡挺喜欢我的小刀，于是他答应带我去作环球旅行。
在菜园里，斯捷普卡召集了一次旅行者全体会议，会上他对我和廖丽亚说；
“明天你们的爸爸妈妈到城里去，而我妈到河里去洗衣服以后，我们就开始干我们早就想好的事。我们始终笔直朝前走，穿过高山，越过沙漠。我们要不断向前，一直到返回这里为止，就是走一年都不怕。”
廖丽亚说：
“斯捷普卡，要是我们碰上印地安人怎么办？”
“至于印地安人嘛，”斯捷普卡回答说：“我们把印地安部落俘虏过来。”
“如果有的不愿意当俘虏呢？”我胆怯地问。
“哪些人不愿意，”斯捷普卡回答说，“我们就不俘虏。”
廖丽亚说：
“我从节钱罐里拿三个卢布，我想这些钱咱们够花了。”
“三个卢布我们肯定够了，我们只要买瓜籽和糖果的钱。至于吃的么，一路上我们去打小动物，在篝火上烤肉吃，它们的肉还挺嫩哩。”
斯捷普卡跑到木板棚里拿来了一只大面粉袋，我们把长途旅行所必需的东西都集中在这只口袋里。我们在口袋里装了面包飞糖和一块黄油，接着又装了各种餐具——盆子、杯子、叉子和小刀。后来我们想了想，又装上了各种颜色的铅笔、幻灯、陶瓷的洗手盆和生篝火用的放大镜。最后，还把两条被子和沙发上的一只靠垫也塞了进去。
除了这些，我们还准备了三把弹弓，一根钓鱼竿和逮热带蝴蝶的扑蝶网。
第二天，等到我们的父母进城去了，而斯捷普卡的妈妈到小河边洗衣服之后，我们就离开了彼斯基村。
我们沿大路穿过树林。
跑在最前面的是斯捷普卡的一条狗——杜齐克，接着是斯捷普卡，他头上顶着那只大口袋。跟在斯捷普卡后面的是廖丽亚，她拿着一根跳绳用的绳子。我拿了三把弹弓，一只扑蝶网和一根钓鱼竿，走在廖丽亚后面。
我们走了将近一小时。
斯捷普卡终于说了：
“这口袋沉得不得了，我一个人拿不动，还是每人轮着背吧。”
于是廖丽亚接过这个口袋，把它顶在头上。
可是她顶的时间也不长，因为她没有力气了。
她把口袋往地上一扔，说：
“现在让明卡顶吧。”
当他们俩把口袋放到我头上的时候，我惊叫起来，这口袋沉极了。
等到我顶着这只口袋在路上歪歪扭扭走的时候，我更加惊奇了。我被压弯了腰，还象摆钟一样晃来晃去，走了十来步以后，终于连人带袋一齐跌进了沟里。
我跌得很奇怪，先是袋子掉进了沟里，随后我的身体猛砸到这些行李上，虽然我体重很轻，可还是压碎了所有的杯子、几乎所有的盆子和一只陶瓷的洗手盆。
廖丽亚和斯捷普卡看到我在沟里手脚乱动乱划地挣扎，他们笑死了，后来他们知道我这一交造成了很大损失，倒也没有特别生我的气。
斯捷普卡打了声口哨，把狗叫来了，他想利用狗来搬行李。可是什么结果也没有，因为杜齐克弄不明白我们要它干什么，而且我们也想不出用什么办法让杜齐克完成这件事。
杜齐克趁我们考虑的机会，咬破了口袋，一转眼就把一块黄油吃光了。
于是斯捷普卡命令大家一起抬这只口袋。
我们抓住口袋的几个角，把它抬着，但是抬着走既沉重又不方便，况且我们已经又走了两个小时。最后终于走出了树林，来到一片草地上。
这时候，斯捷普卡决定停下休息。他说：
“我们每次休息或睡觉的时候，我就把我两条腿伸直，指着我们应该前进的方向。所有的大旅行家都是这么干的，这样他们就不会迷失方向。”
斯捷普卡坐到路旁，两条腿伸直指向前方。
我们打开口袋，开始吃东西。
我们开始吃面包，面包上撒了一层砂糖。
突然，几只黄蜂在我们头顶上飞来飞去。其中有一只黄蜂大约想尝尝我的糖，在我脸面上螫了一下。我的脸一会儿就肿得象馒头。我照斯捷普卡的主意，往脸上抹青苔、湿土和树叶。
在继续赶路之前，斯捷普卡把大口袋里几乎全部东西都倒了出来，所以我们再往前走的时候轻松多了。
我走在最后，一边走一边发牢骚。我的半边脸又红又疼。廖丽亚也对旅行表示不满意，她唉声叹气的，幻想着回家去，她说在家里也挺好。
但是斯捷普卡禁止我们打退堂鼓，他说：
“谁要想回家，我就把他绑在树上喂蚂蚁。”
我们继续走着，但情绪很沮丧。
只有杜齐克的心情还不错。
它翘着尾巴，跑着追赶鸟雀，它汪汪的叫声为我们的旅行增添了不必要的热闹。
天终于渐渐黑了。
斯捷普卡把口袋扔在地上，我们决定在这儿宿营。
我们收集了点篝火用的树枝。斯捷普卡从口袋里取出放大镜准备点燃篝火。
可是天空中没有太阳，斯捷普卡变得垂头丧气起来。我们也发愁了。
我们吃了点面包，摸着黑躺下睡觉了。
斯捷普卡郑重其事地把脚伸向前方，说是这样明天就知道该往哪儿走。
斯捷普卡呼呼地睡着了，杜齐克鼻子里也发出鼾声。可是我和廖丽亚好久睡不着。我们害怕黑洞洞的树林和树木的喧闹。廖丽亚把头顶上的干树枝当作了蛇，吓得尖叫。
树上落下来的松球把我吓得从地上象皮球那样跳起来。
后来，我们迷迷糊糊睡着了。
我被廖丽亚揪肩膀给揪醒了。天刚亮，太阳还没有升起来。
廖丽亚悄悄对我说：
“明卡，趁斯捷普卡还没有醒，让我们把他的脚倒个方向。要不然他会把我们带到非常遥远的地方。”
我们看了看斯捷普卡，他睡梦中还在乐滋滋笑着。
我和廖丽亚抓住他的两只脚，一下子把它们转到相反的方向。斯捷普卡的脑袋在地上划了个半圆。
即使这样，斯捷普卡还是没有醒过来。
他只是在睡梦中呻吟起来，两只手乱抓乱划，嘴里嘟囔说：
“喂，到我这儿来……”
大约他梦见印地安人向他发动了进攻，他正在叫我们去解救他呢。
我们等待着斯捷普卡醒过来。
太阳刚露出光芒，他就醒了。他看看自己的两条腿，说：
“假如我睡觉的时候两只脚随便放，那我们可就糟啦，我们会不知道该往哪儿走。可是现在靠我这两只脚，我们很清楚该往哪儿走。”
斯捷普卡用手朝我们昨天过来的那个方向一挥。
我们吃了点面包就上路了。
路是熟悉的。斯捷普卡惊讶得张开了嘴。但是他说：
“环球旅行与别的旅行不同，一切都是重复的，因为地球是圆的。”
后面传来了车轮的吱吱声，有个叔叔驾着大车过来了。
斯捷普卡说：
“为了加快旅行的速度和尽快地绕过地球，我们搭这辆大车倒是不错。”
我们乘在大车上很快出发了。走了不到一小时。
突然，前面出现了我们的彼斯基村。
斯捷普卡惊奇得张开了嘴，说：
“这个村庄完全象我们的彼斯基村，环球旅行中往往发生这种情况。”
我们到了码头时，斯捷普卡更加惊奇了。
我们从大车上爬下来。
毫无疑问——这就是我们村的码头。一艘轮船还刚才靠岸。
斯捷普卡自言自语说：
“难道我们已经绕过了地球？”
廖丽亚噗嗤一声笑了，我也笑了起来。
这时候我们看到我们的爸爸妈妈和姥姥在码头上——他们刚才下了轮船。
在他们旁边，我们还看到了我们的保姆，她边哭边说着什么。
我们向爸爸妈妈奔跑过去。
爸爸妈妈一看到我们就高兴得笑起来。
保姆说：
“啊呀，孩子们，我还以为昨天你们掉到河里淹死了呢。”
廖丽亚说：
“要是我们昨天淹死了，我们就不会进行环球旅行了。”
妈妈大声说；
“说什么啊！应该责罚他们。”
爸爸说：
“没出什么事就挺好。”
姥姥折了根树枝说：
“我建议把孩子们揍一顿。明卡由妈妈打，我来收拾廖丽亚。”
爸爸说：
“体罚——这是老式的教育孩子的办法。这没有什么好处。就是不打他们，孩子们也明白他们做的事有多蠢。”
妈妈叹了一口气说；
“我生的都是些傻孩子。他们要进行环球旅行，可是背不出乘法口诀，也不懂地理知识。这是怎么回事？”
爸爸说：
“单单知道乘法口诀和地理知识还不够。要进行环球旅行，必须受五年的高等教育，应该学好全部课程，包括天文学。缺乏这些知识去作长途旅行，后果是可悲的，只能懊悔莫及。”
我们一边听爸爸说这些话，一边走到了家里。接着坐下来吃饭，爸爸妈妈听我们讲昨天的“历险记”，他们又是笑，又是惊奇。
斯捷普卡呢，被他妈妈关在澡堂里。我们伟大的旅行家在那里坐了整整一天的禁闭。
第二天，他妈把他放出来了，我们又跟他一起玩耍了，好象没有发生什么事似的。
关于杜齐克还得说几句话。
杜齐克跟在大车后面跑了整整一小时，把它累坏了。
回到家以后，它钻进木棚间，一直睡到晚上。
晚上，它吃了点东西，又睡着了，它究竟梦见了什么——永远是个谜。
我嘛，我梦见自己用弹弓打死了一只老虎。

龙哥

8. ЗОЛОТЫЕ СЛОВА
    Когда я был маленький, я очень любил ужинать со взрослыми. И моя сестрёнка Леля тоже любила такие ужины не меньше, чем я.
    Во-первых, на стол ставилась разнообразная еда. И эта сторона дела нас с Лелей в особенности прельщала.
    Во-вторых, взрослые всякий раз рассказывали интересные факты из своей жизни. И это нас с Лелей забавляло.
    Конечно, первые разы мы вели себя за столом тихо. Но потом осмелели. Леля стала вмешиваться в разговоры. Тараторила без конца. И я тоже иной раз вставлял свои замечания.
    Наши замечания смешили гостей. И мама с папой сначала были даже довольны, что гости видят такой наш ум и такое наше развитие.
    Но потом вот что произошло на одном ужине.
    Папин начальник начал рассказывать какую-то невероятную историю о том, как он спас пожарного. Этот пожарный будто бы угорел на пожаре. И папин начальник вытащил его из огня.
    Возможно, что был такой факт, но только нам с Лелей этот рассказ не понравился.
    И Леля сидела как на иголках. Она вдобавок вспомнила одну историю вроде этой, но только ещё более интересную. И ей поскорее хотелось рассказать эту историю, чтоб её не забыть.
    Но папин начальник, как назло, рассказывал крайне медленно. И Леля не могла более терпеть.
    Махнув рукой в его сторону, она сказала:
    — Это что! Вот у нас во дворе одна девочка...
    Леля не закончила свою мысль, потому что мама на неё шикнула. И папа на неё строго посмотрел.
    Папин начальник покраснел от гнева. Ему неприятно стало, что про его рассказ Леля сказала: «Это что!»
    Обратившись к нашим родителям, он сказал:
    — Я не понимаю, зачем вы сажаете детей со взрослыми. Они меня перебивают. И вот я теперь потерял нить моего рассказа. На чём я остановился?
    Леля, желая загладить происшествие, сказала:
    — Вы остановились на том, как угоревший пожарный сказал вам «мерси». Но только странно, что он вообще что-нибудь мог сказать, раз он был угоревший и лежал без сознания... Вот у нас одна девочка во дворе...
    Леля снова не закончила свои воспоминания, потому что получила от мамы шлепок.
    Гости заулыбались. И папин начальник ещё более покраснел от гнева.
    Видя, что дело плохо, я решил поправить положение. Я сказал Леле:
    — Ничего странного нету в том, что сказал папин начальник. Смотря какие угоревшие, Леля. Другие угоревшие пожарные хотя и лежат в обмороке, но всё-таки они говорить могут. Они бредят. И говорят, сами не зная что. Вот он и сказал — «мерси». А сам, может, хотел сказать — «караул».
    Гости засмеялись. А папин начальник, затрясшись от гнева, сказал моим родителям:
    — Вы плохо воспитываете ваших детей. Они мне буквально пикнуть не дают — всё время перебивают глупыми замечаниями.
    Бабушка, которая сидела в конце стола у самовара, сердито сказала, поглядывая на Лелю:
    — Глядите, вместо того чтобы раскаяться в своём поведении, эта особа снова принялась за еду. Глядите, она даже аппетита не потеряла — кушает за двоих...
    — На сердитых воду возят.
    Бабушка не расслышала этих слов. Но папин начальник, который сидел рядом с Лелей, принял эти слова на свой счёт.
    Он прямо ахнул от удивления, когда это услышал.
    Обратившись к нашим родителям, он так сказал:
    — Всякий раз, когда я собираюсь к вам в гости и вспоминаю про ваших детей, мне прямо неохота к вам идти.
    Папа сказал:
    — Ввиду того что дети действительно вели себя крайне развязно и тем самым они не оправдали наших надежд, я запрещаю им с этого дня ужинать со взрослыми. Пусть они допьют свой чай и уходят в свою комнату.
    Доев сардинки, мы с Лелей удалились под весёлый смех и шутки гостей.
    И с тех пор два месяца не садились вместе со взрослыми.
    А спустя два месяца мы с Лелей стали упрашивать нашего отца, чтобы он нам снова разрешил ужинать со взрослыми. И наш отец, который был в тот день в прекрасном настроении, сказал:
    — Хорошо, я вам это разрешу, но только я категорически запрещаю вам что-либо говорить за столом. Одно ваше слово, сказанное вслух,— и более вы за стол не сядете.
    И вот, в один прекрасный день мы снова за столом, ужинаем со взрослыми.
    На этот раз мы сидим тихо и молчаливо. Мы знаем папин характер. Мы знаем, что если мы скажем хоть полслова, наш отец никогда более не разрешит нам сесть со взрослыми.
    Но от этого запрещения говорить мы с Лелей пока не очень страдаем. Мы с Лелей едим за четверых и между собой пересмеиваемся. Мы считаем, что взрослые даже прогадали, не позволив нам говорить. Наши рты, свободные от разговоров, целиком заняты едой.
    Мы с Лелей съели всё, что возможно, и перешли на сладкое.
    Съев сладкое и выпив чай, мы с Лелей решили пройтись по второму кругу - мы решили повторить еду с самого начала, тем более что наша мать, увидав, что на столе почти что чисто, принесла новую еду.
    Я взял булку и отрезал кусок масла. А масло было совершенно замёрзшее - его только вынули из-за окна.
    Это замёрзшее масло я хотел намазать на булку. Но мне это не удавалось сделать. Оно было как каменное.
    И тогда я положил масло на кончик ножа и стал его греть над чаем.
    А так как свой чай я давно выпил, то я стал греть это масло над стаканом папиного начальника, с которым я сидел рядом.
    Папин начальник что-то рассказывал и не обращал на меня внимания.
    Между тем нож согрелся над чаем. Масло немножко подтаяло. Я хотел его намазать на булку и уже стал отводить руку от стакана. Но тут моё масло неожиданно соскользнуло с ножа и упало прямо в чай.
    Я обмер от страха.
    Я вытаращенными глазами смотрел на масло, которое плюхнулось в горячий чай.
    Потом я оглянулся по сторонам. Но никто из гостей не заметил происшествия.
    Только одна Леля увидела, что случилось.
    Она стала смеяться, поглядывая то на меня, то на стакан с чаем.
    Но она ещё больше засмеялась, когда папин начальник, что-то рассказывая, стал ложечкой помешивать свой чай.
    Он мешал его долго, так что всё масло растаяло без остатка. И теперь чай был похож на куриный бульон.
    Папин начальник взял стакан в руку и стал подносить его к своему рту.
    И хотя Леля была чрезвычайно заинтересована, что произойдёт дальше и что будет делать папин начальник, когда он глотнёт эту бурду, но всё-таки она немножко испугалась. И даже уже раскрыла рот, чтобы крикнуть папиному начальнику: «Не пейте!»
    Но, посмотрев на папу и вспомнив, что нельзя говорить, смолчала.
    И я тоже ничего не сказал. Я только взмахнул руками и, не отрываясь, стал смотреть в рот папиному начальнику.
    Между тем папин начальник поднёс стакан к своему рту и сделал большой глоток.
    Но тут глаза его стали круглыми от удивления. Он охнул, подпрыгнул на своём стуле, открыл рот и, схватив салфетку, стал кашлять и плеваться.
    Наши родители спросили его:
    — Что с вами произошло?
    Папин начальник от испуга не мог ничего произнести.
    Он показывал пальцами на свой рот, мычал и не без страха поглядывал на свой стакан.
    Тут все присутствующие стали с интересом рассматривать чай, оставшийся в стакане.
    Мама, попробовав этот чай, сказала:
    — Не бойтесь, тут плавает обыкновенное сливочное масло, которое растопилось в горячем чае.
    Папа сказал:
    — Да, но интересно знать, как оно попало в чай. Ну-ка, дети, поделитесь с нами вашими наблюдениями.
    Получив разрешение говорить, Леля сказала:
    — Минька грел масло над стаканом, и оно упало.
    Тут Леля, не выдержав, громко засмеялась.
    Некоторые из гостей тоже засмеялись. А некоторые с серьёзным и озабоченным видом стали рассматривать свои стаканы.
    Папин начальник сказал:
    — Ещё спасибо, что они мне в чай масло положили. Они могли бы дёгтю влить. Интересно, как бы я себя чувствовал, если бы это был дёготь... Ну, эти дети доведут меня до сумасшествия.
    Один из гостей сказал:
    — Меня другое интересует. Дети видели, что масло упало в чай. Тем не менее они никому не сказали об этом. И допустили выпить такой чай. И вот в чём их главное преступление.
    Услышав эти слова, папин начальник воскликнул:
    — Ах, в самом деле, гадкие дети, почему вы мне ничего не сказали? Я бы тогда не стал пить этот чай...
    Леля, перестав смеяться, сказала:
    — Нам папа не велел за столом говорить. Вот поэтому мы ничего не сказали.
    Я, вытерев слёзы, пробормотал:
    — Ни одного слова нам папа не велел произносить. А то бы мы что-нибудь сказали.
    Папа, улыбнувшись, сказал:
    — Это не гадкие дети, а глупые. Конечно, с одной стороны, хорошо, что они беспрекословно исполняют приказания. Надо и впредь так же поступать - исполнять приказания и придерживаться правил, которые существуют. Но всё это надо делать с умом. Если б ничего не случилось — у вас была священная обязанность молчать. Масло попало в чай или бабушка забыла закрыть кран у самовара — вам надо крикнуть. И вместо наказания вы получили бы благодарность. Всё надо делать с учётом изменившейся обстановки. И эти слова вам надо золотыми буквами записать в своём сердце. Иначе получится абсурд.
    Мама сказала:
    — Или, например, я не велю вам выходить из квартиры. Вдруг пожар. Что же вы, дурацкие дети, так и будете торчать в квартире, пока не сгорите? Наоборот, вам надо выскочить из квартиры и поднять переполох.
    Бабушка сказала:
    — Или, например, я всем налила по второму стакану чаю. А Леле я не налила. Значит, я поступила правильно?
    Тут все, кроме Лели, засмеялись. А папа сказал:
    — Вы не совсем правильно поступили, потому что обстановка снова изменилась. Выяснилось, что дети не виноваты. А если и виноваты, то в глупости. Ну, а за глупость наказывать не полагается. Попросим вас, бабушка, налить Леле чаю.
    Все гости засмеялись. А мы с Лелей зааплодировали.
    Но папины слова я, пожалуй, не сразу понял. Зато впоследствии я понял и оценил эти золотые слова.
    И этих слов, уважаемые дети, я всегда придерживался во всех случаях жизни. И в личных своих делах. И на войне. И даже, представьте себе, в моей работе.
    В моей работе я, например, учился у старых великолепных мастеров. И у меня был большой соблазн писать по тем правилам, по которым они писали.
    Но я увидал, что обстановка изменилась. Жизнь и публика уже не те, что были при них. И поэтому я не стал подражать их правилам.
    И, может быть, поэтому я принёс людям не так уж много огорчений. И был до некоторой степени счастливым.
    Впрочем, ещё в древние времена один мудрый человек (которого вели на казнь) сказал: «Никого нельзя назвать счастливым раньше его смерти».
    Это были тоже золотые слова.

8.金玉良言

我小时候非常喜欢跟大人坐在一起吃饭，我姐姐喜欢的程度也不比我差。
第一，饭桌上摆着各种各样的食品，这些食品对我和廖丽亚特别有吸引力。
第二，大人每次都要讲些他们生活中碰到的有趣事情，这使我和廖丽亚感到很快活。
不用说，开始几次我们在饭桌上表现得规规矩矩，后来胆子就大了。廖丽亚开始插嘴，炒豆子般地说个不停。我有时候也谈谈自己的意见。
我们的见解常常引得客人们发笑，妈妈和爸爸起初还挺满意，因为客人们发现我们很聪明也很懂事。
后来有次吃饭的时候，发生了这样一件事。
爸爸的上司开始讲述他抢救一名消防队员的不可思议的事情，这名消防队员好象在救火时煤气中毒了，而爸爸的上司把他从烈火中抢救了出来。
可能有过这样的事实。但是我和廖丽亚不喜欢这个故事。
廖丽亚好象坐在针毡上似的，她也想起了与这件事相类似的事情，不过更加有趣。她巴不得讲讲这件事，免得大家把她给忘了。
可是爸爸的上司好象有意作对似的，说话慢吞吞的，廖丽亚再也耐不住了。
她用手朝他那边一挥，说：
“这算什么！我们院子里一个小女孩……”
廖丽亚没来得及把话说完，妈妈就朝她嘘了一声。爸爸严厉地瞪了她一眼。
爸爸的上司气得脸都红了。他很不高兴，因为廖丽亚说他讲的故事：“这算什么！”
他转身对我们的爸爸妈妈说：
“我真不明白，你们为什么让孩子跟大人坐在一起。他们打断我说话。你们看，我讲话的思路都给打乱了。我说到哪儿啦？”
廖丽亚希望把事情平息下去，就说：
“您刚才说，煤气中毒的消防队员对您说：‘谢谢’。只是很奇怪，要是他已经煤气中毒，躺在那儿失去了知觉……他怎么还能开口说话？可我们院子里有个小女孩……”
廖丽亚还是没有结束自己的回忆，因此妈妈打了她一下。
客人们脸上露出了笑容。爸爸的上司气得脸更红了。
我一看事情糟了，就决定扭转局面，我对廖丽亚说：
“爸爸的首长说得一点也不奇怪，要看中毒的是什么人，廖丽亚。有些中毒的消防队员虽然昏迷不醒，但他们还能说话，他们说的是胡话，他们自己也不知道说些什么，那个人说——‘谢谢’，而他自己也许想说——‘救命’。”
客人们大笑起来。爸爸的上司气得浑身发抖，对我的爸爸妈妈说：
“你们教育孩子太差了。他们简直不让我说话——老是用各种蠢话来打断我。”
姥姥坐在桌子一端的茶炊旁，不住地用眼睛瞪着廖丽亚说：
“你们看，这个家伙不但没有悔改的表示，反而狼吞虎咽地吃开了。看见了吧？她胃口还大得很呢 ——一人顶俩……”
“让爱生气的兜着吧！”
姥姥没听清这句话。可坐在廖丽亚旁边的爸爸的上司却以为这句话是针对他说的。
他一听就惊叫起来。
他转身对我爸爸妈妈这样说：
“每次我准备上你们家作客的时候，一想起你们的孩子，我就不愿上你们家来。”
爸爸说：
“孩子们的表现确实太放肆，他们辜负了我们的期望，从今以后我禁止他们跟大人一起吃饭。让他们喝完茶就回到自己房间里去。”
吃完沙丁鱼后，我和廖丽亚在客人们—片快乐的哄笑声中走开了。
从那时候起，我们有两个月的时间没有跟大人坐在一起。
两个月之后，我和廖丽亚缠着爸爸要他答应让我们跟大人一起吃饭。爸爸那天情绪特别好，他说：
“好吧，我答应你们，但是我绝对不允许你们在饭桌上说话，只要你们出声说一句话——往后你们就别再想坐到饭桌上。”
这一次真美，我们跟大人一起坐在饭桌上吃晚饭了。
我们坐在那儿很安静，一句话也不说。我们知道爸爸的脾气。我们知道，如果我们再说哪怕半句话，我们的父亲以后再也不会让我们跟木人们坐一起了。
虽然禁止我和廖丽亚说话，但是我们并不感到难受。我和廖丽亚吃起来顶四个人，互相还暗暗地挤眉弄眼。我们认为大人们不许我们说话是他们吃亏了。我们不说话可以把嘴空出来，专门吃东西。
我和廖丽亚把能吃的全吃了，后来又开始吃甜食。
吃完了甜食，喝完了茶，我和廖丽亚决定再来第二遍——我们决定从头到尾再吃一遍，况且妈妈看到桌上几乎空了以后又端来了新的食物。
我拿了一只圆面包，切了一块黄油。黄油还冻着——刚从窗口外边拿进来的。
我想把冻着的黄油抹在圆面包上，可是抹不上去。黄油硬得象石头。
我把黄油挑在刀尖上，放到茶上加热。
我的茶早就喝完了，我就把黄油放在爸爸上司的茶杯上加温，因为他就坐在我旁边。
爸爸的上司正在说话，他没有注意我。
这时候，刀子在茶上面蒸热了。黄油有点儿化了。我想把它涂在圆面包上，已经开始把手从茶杯那儿缩回来。可这时候黄油突然滑了下去，掉进了茶杯里。
我吓呆了。
我睁大了眼睛看着黄油咕咚一声掉进了热茶里。
我往四下看了看。客人们谁都没发现。
只有廖丽亚看到发生了什么事。
她笑了，一会儿看看我，一会儿又看看那杯茶。
等到爸爸的上司边说边开始用匙子搅拌自己那杯茶的时候，她笑得更欢了。
他搅拌了好久，所以黄油化得一点儿都不剩。这茶现在就象一杯鸡汤。
爸爸的上司用手拿起杯子，放到自己嘴边。
虽然廖丽亚很想知道接下去会怎么样，爸爸的上司喝下这杯什锦汤后会怎么样，但她还是有点怕了。她的嘴都快张开了，要想向爸爸的上司喊一声：“别喝！”
但是她朝爸爸看了一眼，又想起不能说话，就没有吱声。
我也什么都没说。我只是把两只手往上一举，目不转睛地盯着爸爸上司的嘴巴。
这时候爸爸的上司把杯子凑到嘴边喝了一大口。
他惊奇得眼珠都突出来了，他唉呀叫了一声，从自己的座位跳了起来，张大了嘴，一把抓起餐巾，开始咳嗽和呕吐。
我爸爸和妈妈问他：
“您怎么啦？”
爸爸的上司吓得一句话都说不出来。
他指指自己的嘴巴，发出牛一样的声音，不无恐惧地看了看自己的茶杯。
这时候在座的人都很有兴趣地凑过去看留在杯里的茶。
妈妈尝了尝茶，说：
“别害怕，杯里漂的是平常的黄油，化在热茶里了。”
爸爸说：
“是啊，但是不明白黄油怎么会掉进茶里了。喂，孩子们，说说你们观察到的情况吧。”
得到可以说话的允许，廖丽亚就说：
“明卡把黄油放在茶上加温，黄油就掉下去了。”
廖丽亚说完就忍不住大声笑了。
有几位客人也笑了。有几位客人认真而仔细地察看起自己的杯子来。
爸爸的上司说：
“真要谢谢了，他们给我茶里加了黄油。他们还可能把柏油往里灌呢。有趣的是，假如里边放了柏油，不知道我有什么感觉……唉，这些孩子会使我发疯的。”
有一位客人说：
“我感兴趣的是另一件事，孩子们看见黄油掉进了茶里，但是他们谁也没有说出来，让人家喝下这样的茶。他们的主要错处就在这里。”
听了这些话，爸爸的上司大声说：
“啊呀，真的，可恶的孩子，为什么你们一点也不告诉我？不然我就不会喝这茶了……”
廖丽亚止住了笑，说：
“爸爸不让我们在饭桌上说话，我们也就一句话也不说。”
我擦干了眼泪，轻轻地说：
“是的，爸爸一句话也不让我们说，不然我们会说的。”
爸爸微微一笑说：
“这些孩子并不可恶，而是太蠢了。当然从一方面看，他们绝对执行命令是好的。以后还得这样做 ——执行命令和遵守规矩。但这一切做起来都该用脑子。假如没发生什么情况——你们的神圣职责是保持沉默。黄油掉进了茶里，或者姥姥忘了关茶炊的龙头——你们应该招呼一声。这样不但不会处罚你们，还要感谢你们。办事都要考虑到形势的变化。这些话你们应该用金色的大字刻在你们的心底里。否则就会笑话百出。”
妈妈说：
“还比如说，我不让你们走出家门。要是突然着火了，傻孩子，那你们还要呆在里边等着烧死吗？相反，你们应该从家里出去喊人。”
这时，姥姥说：
“啊，根据这些，我给大家都倒了第二杯茶，而没有给廖丽亚倒。我这样做怎么样？”
这时候除了廖丽亚，大家都笑了。爸爸说：
“您这样做不完全正确，因为情况变化了。事情弄清楚了，孩子们没有错，如果有错的话，也是因为愚蠢，而对愚蠢是不该惩罚的。姥姥，我们请您给廖丽亚倒茶。”
客人们全笑了。我和廖丽亚拍起了手。
爸爸的话也许我们没有马上听懂。但是后来我理解并且珍惜这些金玉良言。
尊敬的孩子们，在生活中的所有场合，我始终都遵循着这些话，在自己私人事情上也是这样。在战场上也是这样。你们想象得到吗，甚至在写作中也是这样。
譬如说，我在写作中向老的语言巨匠们学习。我有一种癖好，就是按照他们的规则来写作。
但是我发现，形势变化啦，生活和读者已经与他们那个时候不同了，所以我并没有生搬硬套去摹仿他们的规则。
也许由于这个原因，我没有给大家带来很多的不快。在某种程度上我感到自己是幸福的。